— Я о вас слышал, мистер… Коротышка, не так ли? Да, да. Вас называют Коротышкой. Вы… выводите людей из себя. У вас нет в настоящее время никаких прав на это, но вы не оставляете преступников в покое. Мне припоминается один случай. Кажется, ваш брат, тоже полицейский, был зарезан несколько лет назад в Сан-Франциско. И это каким-то образом повлияло на вашу психику. Вы приятный человек, но у вас просто мания преследования тех, кто, по вашему разумению, творит чёрные дела.
Лайош крестообразно положил на свою идеально чистую тарелку нож и вилку. Сам же подался вперёд, готовый продолжать беседу.
— А, положим, вам не хотелось бы изловить сразу трёх преступников? Не одного. Не двух. Трёх. Сосчитайте…
И он поднял вверх три пальца с ногтями, покрытыми лаком.
— Трёх… — возбуждённо выдохнул Коротышка. — Говори же, Макдафф!
Лайош вертел в руках бокал с водой.
— Разумеется, вы не получите этих троих, пока не позволите мне свободно удалиться в целости и сохранности.
— Этого-то я и опасался, — вздрогнув, произнёс Коротышка. — Трое в обмен на одного. Неплохая сделка. Однако я предпочитаю всех четверых. Сначала же я не стану требовать даже этих троих, пока мы не окончим нашу словесную игру. — Он закусил губу. — Сделка состоится, хотя её действие будет ограничено во времени.
Лайош нахмурился. Коротышка торопливо произнёс:
— Я могу лишь гарантировать не трогать вас в течение трёх… ладно, пусть будет в течение четырёх лет.
Лайош приветливо улыбнулся.
— Но прежде всего, — продолжил Коротышка, — назовите преступников. Мне не нужны второсортные алкоголики или занюханные репортёры.
— Это я гарантирую, — сказал Лайош. — Ребята будут первый сорт, без подделки, отъявленные рецидивисты чистой воды. Вот их имена: Кельвин Драм, известнейший голливудский актёр; Уильям Мэксил, который надеется стать окружным прокурором следующей весной, а также Джоуи Марсонс, известный специалист в игре на скачках и знаток лошадей.
— Бог мой! — вскричал Коротышка. — Не могу в это поверить. Скорее, мистер Лайош, едем!
Они въехали в Беверли-Хиллс в роскошном «родстере» Лайоша. По пути Лайош рассказал Коротышке некоторые подробности, касавшиеся упомянутой троицы: как они связаны друг с другом, как помогают и защищают один другого. Но по словам Лайоша выходило, что они ему чем-то мешают.
— Эти джентльмены стоят у меня поперёк горла. Мне не дышать полной грудью, пока я не уберу их со своей дороги. Так что я помогу вам, мистер Маллиген, помогу собрать против них улики.
— Удивительно, — заметил Коротышка, — эти птенчики у меня уже давно на примете. Я даже собирал на них материал.
— В самом деле? — спросил мистер Лайош, как если бы действительно не знал об этом.
Дом Лайоша белой скалой возвышался над кронами деревьев. Машина остановилась на вымощенном кирпичом въезде. Они вошли в дом, миновали холл и очутились в какой-то комнате. Всё шло очень гладко, и потому Коротышка был готов к любым неожиданностям.
Дверь захлопнулась за ними — щёлкнул замок. Коротышка подумал: «Боже мой, ловушка. Нужно было это предвидеть. Однако всё становится забавным».
Тут он увидел джентльменов, играющих за столом в очко. Драм, Мэксил и Марсонс мрачно взглянули на Коротышку, когда он к ним приблизился. Их взгляды красноречиво говорили о том, что он уже может считать себя покойником. Стоявший за спиной Коротышки мистер Лайош достал откуда-то маленький аккуратный револьверчик и деликатно приставил его к позвоночнику гостя.
Драм, в прошлом актёр, весело закричал:
— Потрясающе! — Потом загасил сигарету, которая догорела уже до самого конца, и добавил: — Вы опоздали.
— Всё потому, — вставил Коротышка, — что по пути мы навещали вашу любовницу.
Чёрные брови Драма взметнулись вверх.
— Что?
Лайош расхохотался:
— Не слушай его. Драм. Мы там не были.
— Она такая милашка, — заметил Коротышка.
— Если вы действительно вломились к Элис… — угрожающе произнёс Драм.
— Да-да — Элис! — обрадованно сказал Коротышка, который теперь знал имя женщины и мог использовать его в дальнейшем. Он принялся осматривать своими маленькими чёрными, словно пуговки, глазками квадратную задымлённую комнату, быстро определяя расстояния между стульями, окнами, до двери и сидящих за столом людей. Так, так, так… Готово. Четырнадцать футов на семнадцать и ещё шесть футов на три, а также…
Коротышка спокойно отошёл от Лайоша с его револьвером, словно тот стрелял игрушечными резиновыми пулями. Затем уселся на свободный стул, непринуждённо привалившись к спинке.