Выбрать главу

Дальше все происходит одновременно. Я не выдерживаю и молча заливаю ее ножку, пусть и удержав в себе позорный стон наслаждения. Красавица моя, ненаглядная, собирается сказать что-то колкое и максимально вежливое, уже открыв рот для какой-то саркастической фразы. А мой указательный палец касается ее губ, заставляя прервать заготовленную фразу.

Она, наверное, хотела немного отодвинуть лицо в сторону и продолжить поддевать мою гордость, намекая на неумение держать себя в руках, или еще что-то. А может быть, она бы промолчала, ограничившись многозначительной мимикой. Но вместо этого она взяла палец в рот и сделала сосательное движение.

А затем еще одно.

И еще.

А потом в ее расширившихся глазах начало проскальзывать понимание того, что именно я сделал с ее разумом и какие теперь будут у этого последствия.

Я еще продолжал извергать семя, когда ее взгляд затуманился, а все мысли начали сводиться к одному общему знаменателю. Она хотела сосать. И это желание вытесняло все остальные мысли из ее головы, подобно тому, как она сама выдавила их из меня своей грудью, когда создавала ложную личность для прохождения допроса.

Представьте, что ваше мысленное пространство напоминает обычный текст на бумаге. Все эти образы, мысли, желания, цепочки ассоциаций - все это выражено в текстовой форме. В случае с Милайей, между строчками этого текста начала появляться одна единственная, вложенная туда моей волей, фраза.

Хочу сосать.

Сначала, она мелькает через каждые сто слов, что, безусловно, влияет на мышление, но позволяет думать и осознавать происходящие с ней изменения. Но с каждой секундой, частота вмонтированной в поток сознания мысли возрастает, прерывая важные процессы, сбивая концентрацию и лишая душевного равновесия.

Хочу сосать.

Длительные многоступенчатые планы и интриги, которые она прокручивает в подсознании даже во время отдыха. Банальные бытовые вопросы, вроде закупки местной алхимии, раз уж приехала в один из главных производственных центров империи. Или ее личный хитрозадый менталист, что-то сделавший с тем, как она привыкла думать. И если она хочет этому помешать, ей срочно нужно...

Хочу сосать.

Она еще старается вернуться к прерванным мыслям, восстановить ассоциативные цепочки, но стоит ей только вспомнить о чем она думала секунду назад, как...

Хочу сосать.

Фантазии о том, как она упражняется в минете, занимают все больше объема памяти, а каждое новое возвращение к попыткам сопротивления занимает все больше и больше времени, которого...

Хочу сосать.

В конце концов, все ее помыслы и желания сосредоточены на одной единственной цели. Забыв о том, что она еще секунду назад сопротивлялась влиянию Поводка, женщина убирает с меня свою ногу, сползает немного вниз и в одно движение заглатывает все еще каменно твердый орган, даже не обратив внимания на следы недавнего оргазма.

Она просто сосала и не думала больше ни о чем. Только о том, какие движения лучше делать, как часто двигать головой, насколько плотно сжимать нежно-розовое колечко губ, как по-удачнее работать язычком и не стоит ли ей использовать помаду, для придания большей пикантности ситуации. Иногда, когда она откидывала голову назад, а мой член почти покидал ее ротик, ей почти удавалось прийти в себя, но в следующую секунду она делала возвратное движение, вновь превращаясь в живого голема для минетов. Живого, думающего и очень страстного голема, все помыслы которого сосредоточены на единственной цели, для которой и создавали это творение.

Следующий мой оргазм она проглотила, как самое сладкое в мире лакомство.

И последовавший за ним тоже.

Окончательно уснули мы только сильно под утро, когда даже действие афродизиака не могло сдерживать сладкую истому и приятную, но неодолимую усталость в наших телах. Я еще успел вернуть разум оперативнице, чем заработал быстрый щелчок по носу и обещание "взяться за мои тренировки всерьез". Успев еще порадоваться тому, что Милайя не обиделась, - судя по Поводку, она посчитала это честной победой в нашей постельной войне, и даже порадоваться тому, что я начал показывать зубы, - а также ужаснуться предстоящим тренировкам, я наконец-то уснул.

Утро, - а если точнее, то послеобеденный час, - совсем не красило нежным светом. Как минимум потому, что было оно пасмурным и дождливым, несмотря на летнюю пору. А еще на приятность утра влияла боль во всем теле, которое явно не было рассчитано на такие нагрузки, пусть они будут тысячу раз приятными. К моему счастью было кому подумать об одном несчастном парне, готовом сдохнуть в сие хмурое утро.