Легкий посыл, и Нотель одним движением сдергивает с себя рубашку, оставаясь обнаженной по пояс. Ни она, ни ее собеседницы просто не обращают на происходящее внимания, продолжая увлекательный спор, сравнивая качество антского и роанардского флота.
Я уже почти решился приказать Вал подняться наверх, или заставить ее отдрочить мне своей грудью прямо тут, но в последний миг передумал. Вся эта троица сейчас казалась такой уютной, домашней, настоящей... живой, что портить вечер было бы кощунством с моей стороны.
Один мой приказ, даже без активации поводка, и этот уют сменится страстью разнузданной оргии, но я этого просто не хочу. Короткой и аккуратной, чтобы не навредить, ментальной разминкой успокаиваю страсть в разуме и восставшую плоть в теле, после чего тихонько ухожу. Даже Поводок не понадобился, ибо чародейки, перешедшие к попыткам нарисовать прямо на скатерти план какого-то особо легендарного морского сражения, могли в этот момент не заметить орочий табор, промаршировавший мимо их столика.
Прихватить с собой еще одну чашу глинтвейна я, однако, не забыл.
Утро красит... просто красит, ибо нежного света за окном не было - дождь за ночь так и не прекратился, хоть и ослаб изрядно. Погода вообще быстро и стремительно портилась, ведь начинался сезон дождей, искусственно поддерживаемый и усиливаемый погодными магами. Империи нужен урожай, отчего погодники регулярно устраивают обильные орошения полей. Возле крупных городов такие меры очень строго регулированы и льет, почти всегда, посреди ночи, чтобы к утру можно было спокойно выходить из домов и начинать пахать.
Вот только Самален, - так называется поселок, в котором стоит поместье Милайи, - находится хоть и довольно близко к центру империи, но несколько в стороне. По этой причине сюда регулярно приносит созданные погодными магами грозовые фронта, но вот убирать их банально некому. Сие, кстати, одна из причин, почему поместье, укрытое огромным числом накрученных за пару веков барьеров, да еще и стоящее на источнике магии, было отдано далеко не самой влиятельной Милайе. Она была достаточно крутой, чтобы получить место жительства, обладающее всеми вышеперечисленными благами, но не настолько крутой, чтобы выдать ей местечко поближе к цивилизации. Отсюда и вправду долго выбираться на основные тракты, да и погода тут хреновая, но на этом недостатки заканчиваются. Потому Милайя и не отказывалась от подарка, тем более, что небольшое имение в столице она тоже, со временем, приобрела.
Касаемо дождей и ливней: живущий в городке погодник едва вытягивает на ученика, не то что на подмастерье. А еще он отличается внушающей уважение ленью. Посему, кудесник не станет тратить весь свой резерв на разгон туч без прямого приказа либо старосты, либо Милайи, либо главы охраны поместья. Ну, а поскольку никто ему ничего не приказывал, то он со всей ответственностью выполнял поставленную задачу - ничего не делал.
Короче говоря, дождь будет идти еще пару дней с короткими перерывами, пока тучи не истощат запасы жидкости.
Зрелище за окнами вызывало некоторое уныние, но приятная легкость в теле, - свою меру я знал и не стал напиваться, ограничившись полутора чашами весьма слабоалкогольного напитка, - и совершенно ясная голова не давали мне хандрить.
Вчера я лег спать полностью одетым, отчего видок имел несколько помятый. Это не сильно меня печалило, но представив очередную серию колкостей от Милайи, которая про мой имидж заботилась куда сильнее меня самого, я предпочел побыстрее сходить в ванную, дабы несколько освежиться и вообще понежится в теплой воде.
Но стоило мне выйти в гостиную, как все мысли о теплой воде вылетели из моей головы, словно арбалетный болт из ложа. И, скажу я вам, было от чего вылететь.
Милайя Меерслейн откинулась на простом деревянном стуле со спинкой таким образом, что он стоял только на двух ножках. Она поддерживала равновесие, положив обе широко раздвинутые ноги на стол, что позволяло ей качаться на колеблющемся стуле, словно в кресле качалке. Вернее, позволило бы, если бы она того пожелала.
Женщина была одета исключительно в собственную наполовину мантию, наполовину плащ, под которым не было совсем ничего. Именно поэтому мне открывался шикарный вид на ее гладко выбритую промежность. И если бы просто вид, то еще ладно.
Три пальца левой руки быстро и уверенно погружались в сочащееся влагой лоно, а большой палец ласкал бугорок клитора круговыми движениями, создавая весьма завораживающее зрелище. Вторая рука чародейки была занята небольшим фаллосом, сделанным из материала, похожего на стекло. Сантиметров двадцать-двадцать пять в длину, около трех сантиметров в диаметре - этот прибор она вводила в свою попку почти по самый край, чтобы сразу же после этого медленно и осторожно вытащить его.