Работа, между тем, шла очень слабо. То ли был перерыв, то ли уже не работал никто. Или еще — хотя для съемок порно едва ли требовалось конкретное время.
Шум появился, стоило мне пройти коридор со множеством дверей. Они тоже были специальными, изолирующими — чтобы звуки из соседних помещений не смешивались. Не то чтобы стояла полнейшая тишина, но режиссер частенько нарочно оставлял дверь приоткрытой.
Как он рассказывал, чтобы девушки на ресепшен тоже порадовались. В чем причина того, я так и не выяснил, но человек уже вошел в тот возраст, когда радовать сам он не мог. Что не мешало ему быть жутко пошлым и приставучим к женскому полу.
— Не, если не встает, это еще не повод! — вещал он, порой достаточно громко. — Не перешло в нужное положение при девушке, значит, надо девушку перевести в нужное положение! Кристина Валерьевна, не желаете ли прилечь? — как-то раз он именно так обратился к девушке на входе.
Симпатичная блондинка с круглым лицом и яркими глазами, которые она обожала закатывать по поводу и без, лишь чуток разводила углы губ, но никогда не реагировала на старика-режиссера ярче. Что ничуть не умаляло его дальнейших попыток развести худенькую девушку.
— Ну и что, что сисек нет, — оправдывался он передо мной позже. — Не в сиськах счастье! То ли дело попка. Персик!
Вот и сейчас он, широколицый и бородатый, с недовольным лицом, выскочил из-за одной из дверей, забыв прикрыть ее за собой, и принялся оправдываться.
— Роман! Слушайте, я так не могу. Совсем не могу! Не слушаются. Не хотят просьбы мои выполнять! — он потыкал пальцем в бумажку, очевидно, сценария.
— А что такие невыполнимые просьбы у вас, Владимир Ильич? — строго спросил я, резко развернувшись. Из комнаты, где только что вовсю шли съемки, доносился разговор и не более того. Ни стонов, ни криков. Ну что за студия! Я нахмурился, и режиссер слегка оробел.
— Ну… — он поправил очки, висящие на шнурке на шее, а потом почесал переносицу. — Я же не заставляю их трахаться, как космонавты. Ничего такого. К тому же, Роман, вы и сами говорили мне о том, что у нас по большей части продукт экспериментальный сам по себе. Я же лишь вношу немного вкусовщины…
— Так может, не надо вкусовщины? — все так же строго спросил я. — Пойдем, посмотрим, что там происходит.
— А вот пойдемте! — радостно подхватил режиссер и тут же нацепил очки на нос, чтобы выглядеть еще более грозно: — господа актеры, у нас контроль!
Я не успел войти внутрь, а Ильич уже громогласно вещал о моем появлении. Как бы не напугал всех.
В помещении был выставлен свет, стояли микрофоны, чтобы при необходимости можно было очистить звук, выбрав наименьший шум. Камера же находилась на одном из актеров. Мы специализировались исключительно на POV-формате, чтобы люди с VR-шлемами радовались нашему продукту с максимальным погружением.
Почти такой же шлем сейчас находился на парне, который гордо восседал посреди дивана, почти не придерживая ствол, гордо возвышавшийся над его бедрами. Девушка, на корточках сидящая рядом, как и парень, являли собой образцы худобы.
Хотя у каждого это скрывалось по-своему — у парня на груди росли густые черные волосы, спускавшиеся ниже, почти что к самому причинному месту, а у девушки была настолько перекачанная попка, что еще немного и она будет смотреться уже запредельно ненатурально. Пока что она выглядела просто неестественной.
Я обошел парочку, встав позади девушки. С дырочками хотя бы все в порядке. Я же контроль, я должен все проверять и смотреть, чтобы у актеров не было никаких проблем с внешностью, здоровьем и прочими параметрами, если кто-то другой не может за этим уследить. Хотя мой штат обслуживающего персонала точно включал врача.
— Здрасьти, — девушка ухмыльнулась, посмотрела на меня через плечо и вильнула попкой. — Вам нравится?
— Да, — ответил я уверенно, но не слишком углубляясь в эмоции. Еще подумает, что я с ней заигрываю. Но процесс уже пошел.
Девушка слегка развернулась, чем вызвала гнев режиссера.
— Катя, ну куда! Куда ты крутишься!
— Ам, — только и ответила девушка, сомкнув губы на довольно крупном члене партнера. Потом соскользнула с него, оставив блестящий след, вернулась обратно к головке и игриво провела языком под уздечкой, приподнялась и самым кончиком языка принялась дразнить нежную плоть.
— Катя, если он кончит, и ты сорвешь съемки, я тебя уволю! На улицу выкину. Ты слышишь, Катя? — орал режиссер, не стесняясь никого вокруг. — Ну, вот видите! Не слушает. Совсем не слушает!
— А по-моему, от лица парня все отлично видно, — ответил я. — Это вам она подставляет попку. Кстати, вы же оценили ее… формат?
— Я? А… Да, Роман, оценил.
Девушка тем временем развернулась еще больше, прогнув спинку так, что звукорежиссер едва не уронил в зону съемки мохнатый микрофон. Наманикюренные ногти прошлись по волосатой груди актера, слегка цепанув соски, что было заметно из-за стона, который вырвался из его рта.
А вот рот Кати работал все активнее. Она успешно заглатывала все глубже, ничуть не стесняясь. Вот что значит профессионал! В комнате помимо нее было еще пятеро мужчин, а она спокойно светила своими дырочками перед ними, ублажая одного единственного.
— Вот бы присоединиться, — прошептал Ильич.
Остальные члены съемочной команды думали то же самое. Я обвел глазами собравшихся и предположил, что можно бы и корпоратив им устроить на новый год. Обсудить с актерами этот вопрос и устроить оргию работникам. Не проституток же им искать, в конце концов.
Девушка же продолжала насаживаться, почти не давясь, но высовывая в процессе язычок так, что он поглаживал волосатому актеру его начисто выбритую мошонку. Наконец, парень издал глухой стон, и блестящая кожа покрылась спермой, медленно вытекающей из рта его партнерши.
Та даже не закашлялась, но выпрямилась, так и не встав с колен, картинно сглотнула и показала парню язык. Потом вытерла ротик и шлепнула себя по попке:
— Ну, кто будет следующим??
Глава 3
Мои планы устроить оргию сотрудникам быстро перешли в разряд легко выполнимых. Из всех мужчин не нашлось никого, кому попка Кати не пришлась бы по вкусу.
Я застыл на месте, шокированный тем, с какой скоростью мои работники оставили посты и, едва ли не отпихнув актера, атаковали девушку. Та и не думала сопротивляться.
— Стул? — предложил мне режиссер.
— С-спасибо, — я даже начал заикаться от того, как у людей может срывать башню. И тут же посмотрел на старика: тот с деловым видом уселся рядом, нацепил очки, уперся локтями в бедра и, наклонившись вперед, словно отчаянно пытался уловить нужный ракурс:
— Ну это же форменное безобразие! — воскликнул он. — Кто так делает, а!
Звукооператор на его слова обернулся, замерев с полуспущенными штанами — точнее, держались они теперь лишь на одной его ноге, а сам он, почти как наездник, пытался опуститься сверху на девушку, что, задорно задрав попку, стояла в позе догги. Выглядело это странно и забавно, потому что позади Кати уже пристраивался еще один, нацеленный, судя по всему, тоже в ее анус.
Я лишь захлопал глазами на это буйство. Ведь полминуты тому назад все было, как в театре: актеры на диване, а команда за сценой! И вот, все смешалось в доме… похоти и разврата.
Вспомнив, что парнишка-сценарист так называл свое общежитие, а не нашу студию, я фыркнул.
— Что смешного? — комично раскрыла рот Катя и монтажер тут же занял его своим членом. Звукооператор, предварительно сплюнув ей на попку, присунул тоже, а сзади наконец-то нашел свое место еще один член съемочной команды.
Актер, согнанный с дивана, скрябнул ножками стула и сел по другую сторону от режиссера.
— Ужасно же, — повторил свою мысль Ильич, на этот раз повернувшись ко мне затылком.