«Идеально».
Ударив ладонями по рулю, я прищурился, силясь разглядеть сквозь струи воды.
Впереди показались оранжевые конусы, и мне пришлось остановить машину.
Дождь хлестал по ветровому стеклу, затуманивая зрение. Было почти невозможно разглядеть, что происходило снаружи.
«Черт».
Будто мне и без того не хватало дерьма.
Все, о чем я мог думать, это Робби, стоявший сейчас на улице перед студией карате, насквозь промокший и без сомнения голодный.
Я был дерьмовым старшим братом, сущим эгоистом. Чувство вины продолжало нарастать, но что бы ни случилось тут, это было дерьмово. Похоже, мне не дадут проехать в ближайшее время.
Проигнорировав продолжавшие приходить сообщения от нашей встревоженной матери, я открыл беседу с моим лучшим другом, просившим меня отказаться от вечеринки сегодня и пойти с ним.
У него было смертельное желание рискнуть и сесть за руль под действием наркотиков в такую погоду. Но этому не бывать.
Я отослал ему ответное сообщение, попросив сперва заскочить на вечеринку на пару часов, а потом отшвырнул мобильник на пассажирское сидение.
Этим вечером я напою его – что было с ним проще простого – и заберу ключи от машины. Никаких гонок и смертей сегодня.
Я опустил стекло и попытался остановить полицейского, расставлявшего конусы и, тем самым, перекрывавшего дорогу.
– Сэр, мне действительно нужно проехать туда, – закричал я, став размахивать руками, чтобы привлечь его внимание.
Прогремел гром, вслед за которым небо прорезали молнии.
Этот шторм должен был начаться лишь завтра.
Дождь мгновенно стал хлестать в открытое окно, заливая меня и кожаный салон моего нового «доджа чарджера». Каким же эгоистичным придурком я был, если подобное раздражало даже в такой ситуации.
Мне следовало готовиться к вечеринке на другом конце города.
Робби должен был забрать отец, но ему снова пришлось задержаться на работе. Было бы не так обидно, если бы его офис не располагался всего лишь в пяти кварталах отсюда.
«Придурок».
Большинство мальчишек восхищались своими отцами, но не я. Мой был претенциозным идиотом, возненавидевшим меня за выбор футбольной стипендии. По его мнению, я обязан был взять у него деньги и пойти по его стопам в мир финансов.
Он не скрывал, что Робби – его любимый сын. Я даже не винил отца за это. Нет никаких правил относительно того, что родственники не могли конфликтовать. Мы боролись, и еще как.
К моему окну подошел офицер в дождевике, который, впрочем, никак не мешал свирепому ветру направлять струи воды ему прямо в лицо. Несчастный ублюдок.
– Вам нужно повернуть, сэр, – проинструктировал он, и меня охватило раздражение.
Я практически видел здание сквозь скопление магнолий на противоположном конце дороги.
Разочарованно вздохнув, я посмотрел на возведенный барьер, а потом кивнул офицеру.
– Ладно.
В зеркало заднего вида я наблюдал, как он шел к машине, остановившейся позади меня, чтобы, очевидно, дать те же инструкции.
Черт, остаток пути мне придется пробежать трусцой и промокнуть до нитки.
Оставив машину на обочине, я выскочил из салона и тут же пожалел, что не надел пальто. Ботинки шлепали по асфальту, сейчас больше походившему на реку, чем дорогу.
Офицер торопливо направился ко мне, зло указывая на мою машину.
– Вы не можете оставить здесь свою машину, – прокричал он, качая головой.
Я посмотрел мимо него на скорую, остановившуюся возле двух полицейских машин, припаркованных под странным углом. Прищурившись, я различил грузовик прямо за ними. Похоже, он въехал в дерево.
Мне было видно лишь заднюю часть и, слава богу, номерной знак оказался незнакомым.
– Мне нужно лишь сбегать и забрать брата с занятий по карате. Я итак опаздываю, а ему всего двенадцать, сэр, – крикнул я, пытаясь воззвать к его человечности.
Дождь мешал говорить, поливая меня и пропитывая одежду. Без пальто рубашка превратилась во вторую кожу, скользкую и прилипшую к телу. Словно намазанную клеем. Джинсы стали тяжелыми, а по спине побежали мурашки, когда мать-природа швырнула порыв ледяного ветра мне в шею.
Я с раздражением услышал хлюпанье в ботинках, когда шагнул вперед, убирая с глаз волосы.
Листья срывало с деревьев и кружило в такт набиравшему скорость ветру.
Офицер промолчал, смотря сквозь деревья на здание, на которое я указывал, а потом вновь перевел взгляд на место аварии.
Тишину вдруг разрезала сирена, и я увидел приближавшуюся пожарную машину.