– Там, – крикнул кто-то. Леность?
Я попытался сесть и сосредоточиться, но перед глазами все затянуло туманом.
– Ух ты, тут круто, – пробормотал Леность.
– Жутко, – поправил его Бог.
– Рэтт?
– Как вы меня нашли? – прохрипел я, горло саднило.
– Отследил твой сотовый. У тебя GPS включен.
«Ну, ладно... дерьмо».
– Лучше его выключить. Так тебя любой отследит.
– Наверное, так его и выследили с той девушкой...
«Черт».
– Спасибо, что пришел за мной, Бог, хотя сейчас между нами что-то странное, – я снова икнул.
Качнув головой, он шикнул на меня.
– Чувак, не сейчас, я зол, что пришлось тащиться через грязь и деревья, чтобы спасти твою пьяную задницу.
– Я умираю, – признался я, проведя рукой по лицу. Мне хотелось, чтобы меня оставили гнить тут.
Пусть земля заберет меня обратно.
Схватив меня за руку, Бог потянул меня вверх, перекидывая ее через свое плечо, а второй рукой он обхватил меня за талию.
– Не сегодня, – пробормотал Бог.
Я не смог идти. Тело казалось невероятно тяжелым, а ночь угрожала полностью поглотить меня.
– Удивительно, что он еще в сознании. Он него несет, как от ликерного завода.
– Ушла, – пробормотал я. – Она ушла. Я потерял ее.
– Ш-ш-ш, я все улажу, как и всегда, – сказал Бог.
Глава 30
В голове сотни игрушечных солдат стучали по барабанам. По горлу стала подниматься желчь, а во рту было сухо, я изнывал от жажды. Приоткрыв глаза, я вздохнул, заметив на прикроватной тумбочке воду.
Я мельком помнил, как Бог вчера кинул меня на кровать. Как я с ним оказался – загадка.
В следующий миг у меня перехватило дыхание.
Честити. Мое сердце словно визуализировало ее. Я спал?
– Ты мне снишься? – спросил я, потирая глаза.
– Прошлой ночью ко мне пришел Бог. Признался, что это он нас снимал, а ты ничего не знал. Что-то, связанное с очень важным заданием, в котором он просто не мог облажаться, но мне это ни о чем не сказало, – она покачала головой. – Но теперь я знаю, что ты не снимал меня... нас... это...
– Я бы никогда этого не сделал. Мне так жаль, что это случилось.
Кивнув, Честити нахмурилась.
– Я знаю, что не стал бы. Я просто не понимала, как это произошло. Задание... это какое-то пари или что-то вроде?
Сев, я проигнорировал раскалывающую надвое головную боль и едва не зарыдал, как какая-то сучка, когда Честити не отстранилась. Она опустилась на кровать рядом со мной и посмотрела на мои руки поверх ее пальцев.
– Ты когда-нибудь слышала про «Элиту»? – спросил я, выкладывая на стол все карты.
Она посмотрела на меня, а потом прикрыла глаза.
– Ну, конечно, ты входишь в «Элиту», – Честити судорожно вздохнула.
Значит, она в курсе.
– Мой отец как-то провел со мной беседу об «Элите». Я должна была немедленно сообщить ему, если они попробуют со мной связаться.
– Пробовали?
– Нет, – качнула Честити головой.
– После вербовки там дают задания.
– Ясно.
– Я встретил тебя еще до того, как мне вручили задание. Это было чистое совпадение, – у меня было плохо с объяснениями. – Попасть в «Элиту» было для меня очень важным, Чес. Это все, чего я хотел. До тебя. А потом упустил свой шанс, поскольку отказался причинять тебе боль.
– Не понимаю, почему они захотели, чтобы ты причинил мне боль?
– Я тоже. Мне очень жаль. Но ты должна знать кое-что. Лилиан – член клуба, Чес, я видел ее татуировку.
Тяжело вздохнув, она покачала головой.
– Это меня не удивляет, хоть и должно. Ее семья и, в особенности, брат – очень влиятельные люди.
Я крепче сжал ее руку.
– Я не знал, что посвящение окажется таким...
– Отвратительным? Унизительным? Личным? Безнравственным? – продолжила Честити, убирая от меня руки.
Нет. Она не могла меня оставить.
– Нет, не уходи, – я выставил напоказ свою уязвимость. Без прикрас и утайки.
– Твой лучший друг – мудак, и мне не нравится, что ты состоишь в «Элите». Это не сильно приятные новости, Рэтт. Но эти часы, когда «нас» не стало, и правда походили на смерть. Я не хочу испытывать такое снова. Давай договоримся, что отныне между нами ничто не сможет проложить трещину.
– Обещаю.
Я снова обрел центр своей Вселенной, когда Честити забралась ко мне на колени и позволила мне ее обнять.
Я вдохнул аромат Честити и стал касаться каждого дюйма ее тела. Я никогда больше не отпущу свою девочку.
Я прекрасно знал, что Бог не снимал нас. Он бы никогда не опустился до такого дерьма. Нет, друг сочинил это, чтобы вернуть мне Честити.
И у него получилось.