Я попросил Бога высадить меня в паре кварталов от сортировочного офиса.
Вся почта стекалась сюда перед отправкой адресатам, время их работы: с четырех утра до десяти вечера, так что сейчас небольшое здание должно было быть пустым.
– Уверен, что не хочешь, чтобы я пошел с тобой? – спросил друг, останавливая машину на обочине дороги, неподалеку от старого и заброшенного заводского здания.
– Нет. Встретимся у меня дома, потом продолжим кутить на вечеринке Уинтер. Обеспечим себе алиби.
– Звучит неплохо. Будь осторожен.
Проскользнув за здание, я держался в тени, прикрыв большую часть лица капюшоном, на случай если где-то на соседних зданиях были камеры.
Добравшись до отдела сортировки, я сделал круг вокруг квартала. Уже одиннадцать, потому в здании не должно быть ни единой живой души, но двойная проверка успокаивала. Свет не горел ни в едином окошке, а на парковке не осталось машин.
Открыв крышку на банке, я начал рисовать бензином барьер вокруг здания. Сделав полный круг, я засунул в банку тряпку, поджег ее и закинул в одно из окон.
Раздался свистящий звук, а потом в ноздри ударил характерный запах. Не прошло много времени, как пламя стало лизать окна.
Я поджег круг перед зданием, и через несколько минут все вспыхнуло, как солома.
Улыбаясь, я побежал прочь, игнорируя тупую боль в ноге от недавней травмы.
Пробежав четыре квартала, я ощутил, как живот скрутило.
Я увидел полицейские огни проезжавшей машины.
«Черт».
Глава 4
Смотря на отца, я сосредоточился на его шевелящихся губах, но перестал слушать, когда он сказал, что передавал слова моей матери, поскольку она не желала видеть меня и говорить это сама.
– Ты меня слушаешь? – рявкнул отец. По правде, я еще никогда не чувствовал себя таким отстраненным, буквально потерянным. Мне хотелось, чтобы он отвалил от меня, тогда я мог бы сбежать отсюда и отправиться на поиски выпивки и девушек.
– Извини, я пропустил последнюю часть, – я провел руками по лицу, а потом скрестил их на груди.
Закатив глаза, отец сжал переносицу и раздраженно фыркнул.
– Условия твоего зачисления – посещение консультаций раз в неделю.
– Зачем?
– Потому что с тех пор, как погиб твой брат, ты ломаешь себе кости и поджигаешь дома! – закричал он.
Откинувшись на спинку дивана, я пожал плечами.
– Нет никаких доказательств, что это я устроил пожар. Против меня не решились выдвинуть никаких обвинений.
– Пока, – поправил он меня. – Повезло, что Богграт – твой лучший друг.
Поднявшись, я натянул куртку и взял со стола ключи.
– Значит, до тех пор я невиновен.
– Куда это ты собрался? – рявкнул отец. Я терпеть не мог то, как он смотрел на меня: с презрением и сожалением. Все было бы не так плохо, если бы на моем лице не застыли те же эмоции.
– Прочь отсюда. Собираюсь отпраздновать поступление в колледж, – натянуто улыбнулся я.
Выхватив у меня ключи, он швырнул их обратно на стол, а потом обошел меня.
– Ты попал туда лишь чудом и благодаря репутации твоей семьи. Тут нечего праздновать.
Сдерживаемый все это время гнев все же вырвался на свободу.
– Да пошел ты, – прорычал я.
Отец резко обернулся, впиваясь в меня взглядом темных глаз. Подойдя ко мне, он остановился, оставив между нами не больше фута. Грудь выпячена, плечи расправлены, однако я заметил некую настороженность, которой раньше не было.
Мы уже сравнялись в росте, ведь я стал чуть выше шести футов, но был стройнее отца, что, впрочем, компенсировалось мышцами, натренированными еще на футболе. Если он ударит меня, я знал, что смогу ответить, причем с не меньшей силой.
– Будь осторожен, Рэтт. Я могу забрать у тебя все так же легко, как и дал.
Его слова ударили меня сильнее, чем любой кулак.
«Да пошел он».
Я все равно пойду к Богу, и мы повеселимся.
Я никогда не планировал оказаться с другом в одном колледже, но теперь этот бонус нужно было отпраздновать.
Глава 5
Все вибрировало от барабанного стука. Помещение было заполнено людьми, прыгающими вверх-вниз, поддерживая ритм. Все кричали и кидались друг на друга, словно идиоты. Я даже понятия не имел, как здесь оказался.
Стены с плакатами будто надвигались на меня, а дырявый диван, на котором сидел, оказался уставлен красными стаканчиками.
Какая-то девушка крутилась у меня на коленях, подпевая словам песни, выкрикиваемой в микрофон, отчего мой член восставал к жизни.