Видехом дом Иудин. Бе тамо источник, в нем же крестиша святаго Павла[191], ныне всея стогны (ulicy) общий есть, видети же бяше дому того внутренны переходы (wnętrzny przyganek). Изшед из града, указоваше (ukazowano) нам место, камо святаго Павла спустиша[192] в кошу, окно есть при башни. Там же есть недалече вертеп в земли, где той же блаженный апостол спущен скрыся, и аможе много святых крышася во время гонения. На стрелбище из лука (na strzelenie z łuku) при часовне маронитове показуют камень, с которого святый Георгий[193] садися на конь, егда хотяше Беритскаго змия убити близ Дамаска.
Видехом богоделню, юже Солиман, царь турский, великою казною построил, где странников, идущих в Меху и оттоле возвращающихся, чрез три дни туне (darmo) питают.
Навестихом вся тая места, о них же читаем в Деяниих Апостолских в главе 9[194]: там же и дом Ананиев, в оньже по несколко степеней подобает нисходити; там же и дом святаго Иоанна евангелиста, в нем же родися, поведают марониты (коими мерами — не вем). Бехом в церкви тех маронитов, не само пространной. На всякий год дают баше по 2000 цекинов, чтоб безопасно могли богомолие совершати; имеют ризы церковные от папы Григория 13, которые им привезе и отдаде отец Иоанн (Ioannes Baptista) езувит[195]. Видехом издали церковь святаго Иоанна Крестителя, давно некогда от христиан поставлену; знать, яко бе некогда величеством подобна египетским мечетем; несть христианом в ню волнаго входа, яко и во град, иже по обычаю есть древнему (strychem dawnym) с камени четвероуголнаго делан, башни такожде имеет четвероуголныя.
Обретаются убо и зде людие, которые мнятся быть святи, так зимою, яко и летом нази без всякие одежды ходят[196], главу и браду обрив. Встретив некоего в Дамаске, и мнев беснующагося; но егда вопросих, поведаша ми, что сей человек свят и жития добраго, иже, прелесть мира оставя, на земли ангелское житие проходит.
Тогожде времени видехом[197] дву муринов купцев из Индеи Восточной им же лица зело сияша. Егда аз, что бы за люди были, ближе подступя вопросих, отвещаша, что суть купцы, которые драгое камение продают; яко на подобие того, красное некое камение великое, аки орех лесный, и зело светло сияющее во лбу и во обеих ягодах (w obie iagody) вделаны имеша, и с ними тако хождаху, аки некие кощуны (maszkarnicy). Чюдно, како те камение вправливают на лице в кожу, что толь крепко держатися могут! Тогда же впервые видех некое[го][198] человека в челме[199] зеленой; иныя бо турки носят белые; и поведаша ми, что исходит от рода Махметова[200], чево же ради такова цвета употребляет, которой бе подлежащ самому Махмету, и не достоит его ни кому иному носити, кроме тех, которые от рода его исходят. Но однакоже некоторые сантаны (santonówie) или невинные люди и святыя оное носят. Платье зеленое носити всякому волно, челмы зеленые токмо сродником Махметовым, которых по сем много видех, а наипаче некое[го] там же в Домаске зело платье ветхое имеющ[аго] и ободранное, в харчевне продающаго харчь; почему знатно, что не вси сродници Махметовы богаты и чесни и хлеб свой имеют. По обеде нанях себе провожатаго балука (boluka), к которому ис Триполя от брата его лемира имех листы, чтоб с нами ехал в Иерусалим; како (iakoż) с пятью янычар конных и с пятью пеших ехал с нами в товарищстве. О плодах поль Домаскиинских и о разности овощей было бы что писати, но сия уже сотвориша прочии. Удивляюся обаче, како некую вещь оставиша. Есть в Сирии, в Триполе и в Балбехе, а наипаче в Дамаске овощ един, многим землям знаем; зовут его попросту мауза[201] (mauza); видится — нашим огурцом подобен, толко что доле и толще, ростет криво, а вкупе бывает иногда до пятидесят того овощу, аки орехов лесных; для чево, пока не созреют[202], щиплют их и собирают в домы, где исподоволь дозревают; обоняние и укус (smak) того овощу есть сущий груш хороших реченных уриантовки (uryantowek gruszek naszych); но скоро их человек наястся, и боле дву с хлебом или с сыром ясти невозможно. Христиане, которые тамо в той стране обитают, сице мнят обще, что Адам и Евѵа в раю сей овощ ядоша; якоже и таковыми приводами подкрепляют: в-первых, занеже тамо яблок несть, и когда святый Героним, библию от еврейска языка преводя на латынский, слово мауза на латынский язык перевести не возможе, токмо так попросту положи: овощ с древа. Но тому сами могут верити! Убо несть подобия, чтоб святый Героним, от Духа Свята Писание Святое переводя, и к тому языков совершенное разумение имея, того не возможе умети! Вторый их привод, что маузу изрезав в крушки (talerzyki), абие видети жилки на подобие Т, тверда, сиречь на подобие креста[203] и исцеления их согрешения и преступления заповеди Божия смертию Спасителевою. Но и во огурцах наших нечто тому подобнаго всяк видети может! Третий довод, что той овощ не на древе, но на низкой купине ростет толщиною близ кулака (piędź), который не может однако сицевыя тягости удержать, даже на землю приляжет; чего[204] ради праотцы наши удобно сорвати могли. Четвертый, что мауза лист имеет в ширь на лакоть, в длину на два, и ис котораго листа по согрешении удобно бе соделати телу покров. Но Писание глаголет, что тое покровение бе от листвия смоковна! С которых мер (miar), подлинное [ли то их] разумение — сами о том да розсуждают! Возят той овощ в Царьград морем; но занеже не долго может лежати и скоро портится, того ради неспелой рвут и, песком пресыпав, возят. По сем в Цареграде на солнце излагают, и тако дозревает. После полден из Дамаска отъехав пять поприщ (milę), приехали есмы к месту обращения святаго апостола Паvла[205], егда слышав глас, с коня спаде. И оттоле изрядное есть зрение Дамаска. Недалече есть камень, зело великий, у котораго апостол святый, егда спаде с коня, на земли лежаше. Постави тамо царица Елена часовню; но уже едва знать, когда бе в том месте. Откуду отъехав полтретьи версты (poł mili), наехали на стада овец арапских, ис которых егда едину болук ухвати, арапы тамо суще на поли начаша копитися, чтоб ю отнять; турки принялися за оружие, арапы же из пращия камением бросаху; чего ради турки побежаша, ухватя овцу; гониша их арапы, но туне[206]. Стан (nocleg) наш бе в дому (karwaseryi) Саса, двадесят пять поприщ (pięć mil) от Дамаска; течет тамо речка чиста и зело быстра.