— Привет, барон, — небрежно отозвался Джей, лениво откидываясь на спинку дивана. — Ну как тебе по-прежнему кажется, что я одет в кожаный ужас и на голове у меня драный хвост?
— Мне кажется, ваше высочество отличается несомненно-оригинальным стилем в одежде и выборе прически, соответствующим урбанизированному миру, — постарался выкрутиться и не соврать, ибо вранье боги чуяли, как гиена падаль, Оскар.
Только сейчас он с ужасом припомнил, что кроме принцессы Элии у Лейма имеются и другие родственники пострашнее, и теперь барон изо всех сил пытался сообразить, чего именно он наговорил позавчера богам а, самое главное, как они собираются с ним за это расквитаться.
Надеявшийся на развлекательное препирательство Джей разочарованно хмыкнул и, потеряв к человечку интерес, замолчал. Хоу же, собравшись с духом, прищурился, обвел комнату подозрительным взглядом из-под очков и процедил:
— Не поведает ли принцесса своему скромному слуге, для чего призвала его в столь знатный круг?
— Поведаю, барон, непременно поведаю. Потом, — с теплотой голодного крокодила улыбнулась богиня и забыла про ничтожного дворянчика, переключая все свое внимание на кузена. Она встала, взяв его руки в свои и нежно спросила:
— Прекрасный вечер, милый, как ты себя чувствуешь? У тебя усталый вид, не успел до конца восстановиться после целительства в урбо-мире?
— Нет, у меня все хорошо, спасибо, Элия, не стоит беспокоиться, я здоров, — чуть смутившись, ответил Лейм с благодарностью. Его сердце всегда согревала забота кузины.
— Присаживайся, дорогой, — богиня прошла к дивану.
Богиня опустилась на диван и похлопала по сидению рядом. Юноша охотно последовал предложению. Затем небрежно, оттого получалось еще более демонстративно и обидно, игнорируя Грэга-Оскара, богиня подробно разъяснила родичу предполагаемый план действий.
Чутко прислушивающийся к речи принцессы, барон все более и более преисполнялся нехороших предчувствий. И как только она замолчала, едко заметил:
— Странно, никто здесь не поинтересовался моим согласием. А если я откажусь?
— А зачем нам ваше согласие, барон Хоу? — неподдельно изумилась принцесса. — Позвольте напомнить Вам, дорогой мой, Закон 'О наследовании', подпункт 'Инкарнации'. Цитирую: дворянин Лоуленда, перешедший в следующую инкарнацию, но сохранивший память о бывшей настолько, что его характер, поведение и поступки определяются этой памятью, имеет право претендовать на возвращение имени, титула и полной собственности, при отсутствии претендентов на таковые. Наличие и суть памяти претендента устанавливается Советом Магов, Источником или, в случае подачи апелляции, Советом Сил. В исключительных случаях дело о восстановлении прав и обязанностей дворянина Лоуленда могут рассматривать члены королевской семьи, числом не менее трех, а нас здесь пятеро. Данный случай исключительный, речь идет о выполнении задания Источника. В случае Вашего отказа, дело о признании прав на собственность и имя примет характер дела 'О государственном преступлении' — Уголовный Кодекс Лоуленда статья сто сорок шесть — 'Отказ от сотрудничества с агентами Источника, находящимися на задании особой важности'.
Братья и Элегор с восхищением смотрели на богиню. Правда, первых восхищало знание законов страны, а последнего степень стервозности Леди Ведьмы, ну да это не счет.
- 'Кошка мышку погоняла, кошка мышку загоняла', - процитировал Оскар Хоу детский стишок. Принцесса действительно загнала его в угол, применив закон, который должен был бы обещать защиту прав дворянина с восстановленной памятью, против него самого. — Что ж, ваше высочество, каким же образом вы желаете вести поиск объекта?
— О, это как раз не проблема, — так загадочно, что экс-барону сразу расхотелось спрашивать о подробностях, промолвила принцесса с полуулыбкой. — Вокруг университета находится прекрасный парк…
— Еще один вопрос. Когда я исполню назначенную миссию, что вы планируете делать со мной потом? — набрался смелости для уточнения Оскар.
— Потом? — Элия искренне удивилась. — Ваше 'потом' нас совершенно не касается, барон. Живите, как хотите или, что для человека вернее, как сможете.
— Ясно, — пусть ему не дали гарантий безопасности, зато у чокнутых лоулендцев не было планов на его будущее. Облегчение барона было почти физически ощутимо.
Воистину, нет ничего прекраснее и желаннее общества богов для человека, мечтающего о такой встрече, но на самом деле не существует ничего ужаснее и опаснее этой шальной компании для того, кто реально понимает, с кем придется иметь дело. Настроение непостоянных богов, их мораль, имеющая мало общего с людской, буйный нрав — упаси Творец блаженного мечтателя от столкновения с такими великими чудесами. Оскара, ныне не мелкого бога, а человека, не спас, и теперь барон от всей души надеялся забыть о лоулендцах, как о страшном сне, как только сыграет роль, отведенную ему в странном спектакле. Бывший барон запамятовал, что надежда — могущественное чувство, но не в его власти помочь избежать неизбежного.