Гашек примкнул к левому крылу чешской литературы. Его художественные позиции были ясны. Он не принимал декадентства и всецело тяготел к реализму. Но его политические позиции не были столь же отчетливы. Буржуазно-демократические и правосоциалистические партии его не удовлетворяли. Он был республиканцем, заклятым врагом Габсбургов, революционером по духу, социалистом по симпатиям. Умеренность и аккуратность чешской буржуазной интеллигенции раздражали его. Это были черты пражского мещанства. Габсбургов и немецкую бюрократию ненавидели, над ними издевались, но за оппозиционностью и радикальной фразеологией было обывательское благодушие.
Гашек искал своего пути и не находил. Он менял газеты и партийные кружки. Недовольство социал-демократической партией толкало в сторону анархизма. Это были искания мятущегося интеллигента, который глубже, чем другие, чувствовал приближение революции, но не мог своими силами выбиться из мещанской рутины, облепившей жизнь Праги.
Его фельетоны и рассказы имели яркую социальную окраску. Юмор бил в них живой струей. Основными мишенями сатиры Гашека были церковь и монархия. Гашек в совершенстве владел мастерством эзопова языка, приемами иносказаний, намеков, второго, скрытого смысла - богатейшим набором средств сатирического народного творчества, всем наследством народных насмешек над панами и попами, над знатью и над угнетателями-немцами. Среди героев народной сатиры - и не только чешской - особенно популярным является бедный и скромный крестьянин, как будто и простачок, разновидность Ивана-дурачка, который, однако, умнее и хитрее панов и попов, обманывает их, издевается над ними и добивается торжества народной правды.
Мы имеем теперь основание рассматривать новеллы и фельетоны Гашека как своего рода художественные заготовки, эскизы для будущего большого сатирического полотна. Разумеется, они имеют и самостоятельную художественную ценность. Но мы можем по рассказам проследить, как постепенно складывался образ Швейка, как по крупинкам подбирался материал, разоблачающий церковь и бюрократию.
Наконец, в пестрой цепи новелл появляется и сам Швейк. В 1912 году в сборнике сатирических рассказов напечатана повесть «Бравый солдат Швейк перед войной». Речь идет о войне с Италией. Образ Швейка еще не получил своей завершенности. В повести сильны элементы анекдота. Но это уже путь к новой, более высокой ступени сатирического творчества.
В фельетонах и новеллах оттачивается литературный язык Гашека. Его черты - гротеск, лаконичность, острота и меткость слова, искусная светотень. Мастерство стилизации в рассказах на историко-церковные темы, мастерство пародии в рассказах, высмеивающих канцелярский и банковский жаргон.
В 1914 году война переворачивает вверх дном как будто устоявшийся быт Праги. Сначала военный угар, «патриотический» дурман. Чешская крупная буржуазия соревнуется с австро-немецкой, с венгерской в изъявлении своих верноподданнических чувств; в своей пылкой любви к Габсбургам и австрийскому «отечеству». Они уже готовы идти на Москву. Правая печать исторгает антирусские чувства и празднует близкую победу. Но вместо победы приходят с поля войны известия о первых поражениях. А вскоре в огне военного пожарища жизнь предстает в подлинных своих противоречиях горькой правды истории.
Государственный аппарат Австро-Венгрии и ее социальная структура так же не выдерживают испытания войной, как и государственный аппарат и социальная структура царской России. Габсбурги делят свою участь с Романовыми.
Военный дурман рассеивается в Чехии и в Праге. В буржуазном обществе брожение, раскол, сумятица. Либеральные партии раздваиваются. Одни продолжают цепляться за прогнившую австрийскую империю. Другие открыто ориентируются на англо-французский блок. Выясняется с полнейшей очевидностью, что никогда трудящиеся Чехии не были сколько-нибудь глубоко заражены австрийской «патриотической» отравой; что сильны симпатии к русскому народу, к России, что не в русских людях, а в своих угнетателях чешский народ видит своих врагов.
Австрийское военное командование формирует чешские полки с немецким начальством. Вскоре оно убеждается, что это роковая ошибка. Правда, нет сильного революционного движения в этих полках, они не восстают открыто и до поры до времени сохраняют дисциплину. Но они отправляются на войну с общей затаенной целью: при первой возможности сдаться в плен. И они сдаются, переходят на сторону России целыми воинскими частями, взводами, ротами, полками, переходят вместе рядовые и офицеры-чехи, переходят со своим оружием и со знаменами.