– Швейк, – простонал кадет, – помогите мне встать и отведите меня в уборную.
– Так точно, господин кадет! – весело ответствовал Швейк, с готовностью
подхватив его под руки. – Так что дозвольте спросить, по какой нужде: по
малой или по большой? Потому что в таком случае я бы вам уж сразу
расстегнул штаны. Ну, давайте потихонечку: раз, два…
И он повел его в уборную. Биглер, скрипя зубами от боли, справил свои
дела. Лоб его покрылся испариной.
– Что, очень жжет, господин кадет? – участливо спросил Швейк. – Ну, ничего, пройдет. Это ведь недолго. Какие нибудь три недели. И это даже
вовсе и не болезнь, господин кадет, а так – маленькая неприятность… Ну
вот, теперь надо опять лечь; надо все таки быть осторожным.
Он подсунул кадету под голову куртку, накрыл его шинелью и с
любопытством спросил:
– Это у вас уже давно, господин кадет? Вы не беспокойтесь, это пустяки.
Вас положат в госпиталь, дадут вам санталовых капсюлек, прополощут вас
марганцево кислым кали, и через несколько месяцев вы опять будете, как
рыба в воде. Такая штука бывает неприятна, но все же случается довольно
часто. Вот, например, в Смихове жил некий господин Регль, комми вояжер, который тоже схватил такую штуку от одной барышни в гостинице «Бельгия».
Ее, барышню то эту, звали Сильвой, но это не было ее настоящее имя, а по
настоящему ее звали Катериной, и была она из Доубравчице, так что я знал
еще ее отца, который был браконьером и однажды подстрелил даже лесника.
А лесник, этот гонялся за браконьерами, как борзая за зайцем, и всякая
дичина у него была на учете. Ну, так вот, этот господин Регль начал
ухаживать за Сильвой и переписываться с ней; но только и один тенор из
смиховской оперетки тоже переписывался с ней. Ну, хорошо! А когда
господин Регль схватил тоже вот такую штуку, он пошел к доктору Вирту в
Смихове и сказал ему, что с ним во сне сделался родимчик, и в результате
– такая неприятность! Тут доктор то рассвирепел и сказал ему: «Послушайте, любезный, вы мне уж лучше скажите, что это вам ветром
надуло! Уж если врать, так врать! Ведь я же не доктор, а институтка, и
сказки очень люблю!» В конце концов отправил он нашего Регля в
венерическую больницу. Этот доктор, в общем, был очень терпеливый
человек, но он заведывал больничной кассой, и больные часто выводили его
из себя. Например, приходит к нему жена одного каменщика, который всю
зиму проболел ревматизмом, и просит, чтобы доктор подписал ей бюллетень.
Ну, тот подписал и спрашивает: «Как же ваш старик поживает?» – «Да
плохо, батюшка, плохо, – шамкает старуха, – потому что вон холода какие
стоят, и работы нет». – «А порошки, которые я ему прописал, он
принимает?» – спрашивает доктор и начинает что то писать. «Принимает». –«Ну, так кланяйтесь ему, бабушка». Но старуха не уходит и спрашивает
доктора: «Господин доктор, а не было ли бы хорошо его чем нибудь
натереть?» – «Натрите, бабушка». – «А что, если бы его напоить ромашкой
или липовым чаем?» – «Напоите его, чем хотите, бабушка». – «Ах, господин: доктор, а вот соседка говорила, что ему лучше не принимать
порошков то. Как вы думаете, батюшка?» Ну, тут уж доктор не выдержал, да
как шваркнет вставочку о пол, да как рявкнет: «Эй, тетка, как вас там…
двадцать лет я учился и двадцать лет уже работаю врачом, а вы
послушайтесь соседки и снесите мой диплом в ватер!» Вот и этот господин
Регль, дозвольте, господин кадет, доложить, тоже не послушался и не
ложился в больницу, пока его туда не свезли, потому что у него сделалось
воспаление мошонки и бог знает что еще. Из больницы он вышел похожий
больше на тень, чем на человека, а потом еще схватил туберкулез, и ему
пришлось вырезать оба яичка. Вначале то у него тоже очень жгло… Но такая
болезнь, как у вас, – пустяки, и тут ничего плохого не может случиться.
Что, все еще сильно жжет, господин кадет, или вам уже стало легче?
– Швейк, если вы не можете рассказать мне ничего более веселого, то уж
лучше заткнитесь, – простонал кадет, удрученный приятной перспективой, которую нарисовал ему ротный ординарец.
А Швейк, попросив разрешения курить, набил трубку и, с наслаждением
затянувшись, благодушно продолжал:
– Знаете, господин кадет, вместо триппера я пожелал бы вам лучше
получить сифилис. Ведь вот вы, господин кадет, можно сказать– не очень
глупый человек, и могли бы с такой штукой сделать карьеру. От сифилиса
бывает размягчение мозга, паралич, или как его там… словом, что есть
почти у каждого генерала. Вы еще молоды, господин кадет, так что скоро