Я вскочила с места и с разбегу накинулась на них и перецеловалась. Ой, Цыганёнок сегодня конфетки принёс!
– Решила одноклассниц угостить? – я-то помнила, как мы праздновали её день рождения на минувших выходных.
– Ага, поможете раздать? – попросила она.
Конечно же, мы с Галчонком были не против и с радостью помогли.
Дальше начался урок. Описывать его не буду, он был очень скучный – чистописание. Ну, помните, да? Ж-жуть! Как Неваляшка стреляла глазками по нашим партам.
А вот дальше… было рисование.
Скажу сразу, рисую я плохо. Мои произведения искусства можно было отнести только к разряду «карикатуры и шаржи» (если дело касалось людей, естественно). Учитель сего предмета – Татьяна Александровна, попросту Танюша, – сразу же оценила мой «талант» и нередко вздыхала, когда я подносила очередную работу.
И вот, я уже закончила мучить несчастную вазу и, достав черновик, стала творить.
На четвертушке (да, я – экономка) вырисовывалась очередная мордашка, подозрительно похожая на соседку, сидящую впереди меня.
Подписав сиё творение моих рученек, передала подарочек Мин.
Ужо не видала еёшнего лица (написано специально), но думаю ей ошшень понравилось.
А через десять минут я получила ответ. На обратной стороне листа была начертана моя фигура.
Такая вся маленькая, перекошенная, брови сдвинуты к переносице, под глазом фингал, волосы вороньим гнездом, шнурки на ботинках развязаны, а платье в чём-то заляпано. Внизу была подпись «Позор нашей гимназии!».
Шурка через моё плечо разглядела всё это дело и вопросительно покосилась в сторону кореянки. Я утвердительно качнула головой. Скомкав бумажку, зло шепнула первой парте: «Ну, получишь ты у меня, кореянка!»
В ответ лишь фыркнули. Ну, ничего, в моей буйной головушке уже зреет план отмщения.
Танюша склонилась надо мной и, посмотрев мой рисунок, со вздохом вывела «9». Ну, и фиг с ней, с этой девяткой, я всегда знала, что не умею рисовать.
***
Урок окончен! До свидания! А мы всей толпой топчемся около знаменитых дверей в столовку.
Хоть что-то знакомое. Ням-ням-ням… Подкреплюсь, да может и нашалю чего-нить.
Ну-с, въезжаем!
Итак, что мы имеем? Хорошенький суп с каким-то плавающим куском говядины, хлеба горбушка, пирожки и чай. Прелестно! ЕДАААААААААААААА!!!
В принципе, ничего удивительного, что тарелка у меня вскоре опустела, пока я думала, чем же насолить Мин. И таки придумала!
Я «случайно» толкнула локтем её руку (она сидела рядом со мной), в которой она держала стакан с горячим чаем, и всё содержимое волной ринулось на её платье. Упс… кажись, щас ор будет. И правда.
– ЛЮБА! Нет, это уже все пределы возросло! Сколько можно?! Я тебя спрашиваю! – орала эта придурочная, пока её «телохранители» экстренно помогали ей оттирать сырость с формы.
– А кто мне насолил, а? Вот, получай по заслугам! – я даже не обращала внимания на тот факт, что нас окружали зрители. Больно надо! Тут, эта… Лига Справедливости, во!
– А ты что, гордая, что ли? Простить мне ту выходку не смогла? Подуууумаеешь, – прошипело это злобное существо.
– Нет, не подумаешь! Я не могу простить такие выходки по отношению к себе и моим друзьям! Таков характер! Уж извиняйте! – и вышла из столовки, так как всё съела.
Весь день испортила эта корова! Ух!
За мной бежали Лида и Галя. Успокоили меня, погладили, сказали, что всё будет хорошо. Ага, конечно! Я теперь в гимназию и ходить-то не хочу из-за этой тупицы!
И так я была зла, что на уроке французского сидела, надувшись и не смотря ни на кого.
– Mademoiselle Крупицына, pourquoi vous n'entrez pas dans notre discussion?Apr;s tout, habituellement seulement vous et vous entendez (Мадемуазель Крупицына, почему вы не вступаете в наш спор? Ведь обычно только вас и слышно (перевод с фр.), – улыбнулась Нина Афанасьевна – учитель французского. И эта улыбка прошла сквозь меня и отразилась на лице. Ну, нельзя же отказывать человеку в просьбе, правда?
– Bien s;r, je serai heureux d'entrer dans votre discussion, – на ломаном французском начала я. – Alors, de quoi discutiez-vous? (Конечно, я с удовольствием вступлю в вашу дискуссию. Так о чём вы спорили? (перевод с фр.)
– Sur l'endroit o; mettre l'accent dans le nom et le nom de famille. Pouvez-vous supposer? (О том, куда ставить ударение в имени и фамилии. Вы можете предположить? (перевод с фр.) – спросили меня.
Конечно, это-то я знаю! – ведь она специально этот вопрос задала, чтобы я отвлеклась от своих дум. Вот ведь, душка!
И дальше я вошла во вкус, и весь урок болтала об ударениях в словах.
Для меня это было в новинку, все же остальные просто слушали, они с ранних лет изучали этот язык. Поэтому чаще спрашивали меня, даже не так. Меня наводили на спор, чтоб я «разгулялась». Ставила учительница французского мне оценки за старание и за оживление, а не за произношение, потому что коверкала я слова знатно.