– Ну-ну! Не сердись, мой честный Крильон! – сказал Карл IX. – Я в очень плохом настроении, а в такие моменты готов ругать без всякого повода всех и каждого!
– Ну так и не будем говорить об этом, государь! – сказал Крильон, удовлетворенный извинениями короля. – Итак, ваше величество оказали мне честь сообщить, что вы в последнее время спите плохо и в этом, очевидно, виноваты не комары…
Губы короля искривились страдальческой улыбкой.
– Ну нет! – сказал он. – Комары действительно немало мешают мне спать, но только бескрылые, настоящие комары, вроде герцога Гиза и его братцев!
– Ну что же, – буркнул Крильон, – это и на самом деле немаловажная причина!
– А кроме того, тут еще этот наваррский королишка…
– Наваррский король – верный подданный вашего величества! – напрямик отрезал Крильон.
– Но он глава гугенотов! – крикнул Карл.
– Ну так что же из этого? Сам я католик, и если защищаю короля Генриха, то уже никак не в качестве сообщника. Да и когда лгал или обманывал герцог Крильон? Так вот, ваше величество, поверьте слову Крильона, что если Франции будет грозить враг, то сто тысяч вооруженных гугенотов явятся с предложением услуг своему законному повелителю, королю Франции!
Слова Крильона произвели прекрасное впечатление на Карла IX, но не успел он углубить и укрепить это впечатление, как в дверь постучали.
Осторожный Пибрак, конечно, смолчал и тут, но Крильон с обычной грубоватой прямотой выругался:
– Чтобы черт побрал ту надоеду, которая лезет сюда!
Дверь открылась, и на пороге показалась «надоеда». Это была королева Екатерина. Она была разодета и так и сыпала во все стороны благожелательными улыбками.
«Гм!» – подумал Пибрак.
«Черт!» – внутренне выругался Крильон.
Ведь оба они отлично знали, что хорошее настроение и улыбка Екатерины Медичи не предвещают ничего хорошего!
– Доброго вечера, ваше величество! – сказал король, вставая. – Уж не хотите ли вы принять участие в нашей игре?
– С большим удовольствием, – сказала королева, присаживаясь.
Карты были розданы на четверых.
– Вы отлично делаете, ваше величество, что развлекаетесь теперь! – сказала королева, взяв в унизанные кольцами пальцы сданные ей карты.
– А почему именно теперь, матушка?
– Потому что вскоре вам будет не до того!
– Что вы хотите сказать этим? – спросил король, вздрогнув.
Екатерина вздохнула:
– Увы, государь, мы живем в плохие времена!
Король нетерпеливо бросил карты на стол, и его взор загорелся раздражением.
– Уж не собираетесь ли вы сообщить мне о новом заговоре? – спросил он.
Ответом ему был новый вздох королевы-матери.
Крильон, который словно сделал своей жизненной задачей поддразнивание Екатерины, резко сказал:
– Ручаюсь, что ваше величество собирается опять говорить о гугенотах!
Екатерина попыталась уничтожить дерзкого солдата молниеносным взглядом, но, когда она лишний раз убедилась, что ее взоры не способны поселить трепет в бесстрашной душе герцога, сказала:
– Да, пора уже вашему величеству знать всю неприкрашенную истину! Сир де Кот-Гарди бежал из тюрьмы.
– Но ведь мы это уже давно знаем, ваше величество, – с обычной бесцеремонностью перебил ее Крильон.
– Да, но король еще не знает, что заговор сира де Кот-Гарди – сравнительно пустяки.
– Господи! – снова перебил ее Крильон. – Что касается меня, то я никогда не придавал серьезного значения этой комедии!
Екатерина прикусила язык; поборов мгновенное замешательство, она продолжала:
– В настоящий момент гугеноты разрабатывают новый заговор и волнуются более, чем обыкновенно!
– Неужели? – заметил король.
– Но это так понятно, раз их глава – король Наварры.
– Полно, ваше величество! – с досадой сказал король. – Согласитесь, что вы достаточно помучили меня, прежде чем я согласился сделать его своим зятем!
Екатерина снова прикусила язык; волей-неволей ей пришлось сделать диверсию и зайти с другой стороны.
– Ах, ваше величество, – сказала она, – авось Господь откроет вам глаза в свое время, и авось это время не замедлит настать!
– Что вы хотите сказать этим?
– Существует несчастный слуга монархии, которого ненависть к гугенотам довела до эшафота, однако…
Королеве сегодня не везло: она затронула снова такой вопрос, которого лучше было бы не касаться.
Король вскочил с кресла и крикнул:
– Я знаю, о ком вы говорите! О Рене?
– Да, государь!
Король изо всей силы хлопнул по столу кулаком.
– Ну так скажу вам, что я слишком долго щадил его! Мне это надоело! Господин герцог, – сказал он, обращаясь к Крильону, – потрудитесь распорядиться, чтобы казнь была совершена завтра!