IX
Королева Екатерина прислушалась, и вдруг ей показалось, что голос, моливший о пощаде, знаком ей.
– Боже мой, – сказала она, – можно бы поклясться, что это голос Паолы!
– Паолы? – удивленно переспросил граф Эрих.
– Да, это дочь Рене…
– Ах, так-так! Я уже слыхал об этой истории. Ее обесчестили уличные разбойники Парижа!
– Да, – грустно ответила Екатерина, – и я никак не могу найти ее!
В этот момент крики и стоны усилились.
– Господа! – робко сказала королева. – Нельзя ли помочь несчастной, которую здесь мучают? Быть может, это действительно Паола!
– Если вашему величеству угодно, то для нас это сущие пустяки, – ответил граф, дав знак своим товарищам.
Барон Конрад подошел к окну и постучал эфесом шпаги в дверь. В доме послышалось какое-то движение, затем одно из окон открылось, и показавшаяся в нем отвратительная голова спросила:
– Ты это, что ли, Герцог Египетский?
– Болван! – ответил ему Саарбрюк. – С тобой говорит истинный дворянин, который проткнет тебя насквозь шпагой, если ты сейчас же не откроешь двери!
– Плевать мне на дворян! – ответил оборванец, закрывая окно.
Барон ван Саарбрюк флегматически навалился плечом на дверь, та затрещала и поддалась. Граф Эрих и Лев стали за ним, королева осталась в нескольких шагах на улице.
Когда дверь распахнулась, странное зрелище представилось им. К столбу, подпиравшему покосившийся потолок, была привязана обнаженная женщина, окруженная четверыми людьми. Трое из них – оборванные мужчины – сидели и пили вино. Это были Шмель, Одышка и Волчье Сердце. Четвертая – растрепанная женщина в оборванной юбке и расстегнутом лифе – узловатой веревкой хлестала привязанную к столбу женщину. Истязательницей была Фаринетта, истязуемой – Паола. Ее лицо носило следы глубоких страданий, глаза были совершенно мутны, на губах выступала кровавая пена, и вся кожа была испещрена кровавыми рубцами.
– Это Паола! – крикнула королева.
Тогда граф обнажил шпагу, сделал несколько шагов вперед и крикнул:
– Эй вы, негодяи! Сейчас же отвязать эту женщину! Ну!
– Проваливай, молодчик! – ответил ему пьяный голос Шмеля.
Тогда граф и его товарищи выступили вперед. Товарищи мстительной Фаринетты тоже приняли оборонительную позицию. Одышка и Волчье Сердце обнажили ножи, Шмель вооружился большим каменным горшком. Но тут на авансцену выскочила Фаринетта и прикрикнула на негодяев:
– Погодите вы, скоты! Я и без вас столкуюсь с господами!
– Вот и хорошо! – ответил граф Эрих. – Девчонка очень зла, но красива, и мы выслушаем ее!
– Господа! – обратилась к ним красивая хулиганка, как теперь назвали бы Фаринетту. – Меня зовут Фаринеттой, и я королева Двора Чудес. Как только истечет срок траура по моему первому супругу, Король Цыганский возьмет меня в жены. Вы должны были слышать имя моего первого мужа. Его звали Гаскариль, и он был повешен за вину негодяя-отравителя Рене. Эта женщина, которая снискала ваше сожаление, дочь Рене, и я должна выместить на ней безвинную кончину моего возлюбленного мужа. Это единственный способ достойно оплакать смерть достойного человека, и я надеюсь, господа, что теперь, когда вы узнали, в чем дело, вы не будете мешать мне и пойдете спокойно своей дорогой!
– Так! – сказал граф Эрих. – Ну-с, мы тебя выслушали! А теперь, милочка, отвяжи-ка эту девушку, накинь ей что-нибудь на плечи, и мы возьмем ее с собой!
– Да кто вы такие? – с бешенством крикнула Фаринетта.
– Мы? – ответил граф. – Да мы друзья Рене!
Вопль бешенства был ему ответом на эту фразу. Фаринетта с диким воем кинулась к Паоле; Шмель, Волчье Сердце и Одышка снова надвинулись на молодых людей.
– А, так вы хотите взять от меня Паолу? – прохрипела Фаринетта. – Ну, так вы получите ее только мертвой! – И с этими словами она впилась пальцами в горло Паолы.
Товарищи достойной Фаринетты выдвинули в виде прикрытия стол, но граф Эрих одним прыжком перескочил через эту баррикаду, и Фаринетта, получив сильный удар шпагой плашмя, была принуждена выпустить шею Паолы. В тот же момент Шмель пустил в Эриха горшком. Но горшок разбился о столб, не причинив графу ни малейшего вреда, и в тот же миг колосс грузно рухнул на землю, сраженный пистолетным выстрелом Арнембурга. Что представляли собой ножи Волчьего Сердца и Одышки против трех шпаг и пистолетов?! Мудрено ли, что бродяги тут же запросили пощады.
– Ну так вон отсюда, дурачье! – крикнул им Эрих, и негодяи поспешили выбежать за дверь.
Арнембург отвязал девушку и накинул на ее обнаженное тело свой плащ.
– Дитя мое, наконец-то я нашла тебя! – сказала королева, подходя к Паоле.