Что-то отпрянуло прочь, закрутилось, подняло с земли и закружило засохшие листья, лежавшие по углам помещения. Они выглядели как клочки рваной бумаги.
— Тише, тише, мальчик, — прогудели прямо над ухом. — Я же не туча, чтобы разгонять меня так махая руками, ну!
Только тут Денис окончательно проснулся. Он спустил ноги к полу и принялся бешено вертеть головой. Перед ним стоял, сложив на впалом животе ладони, печальный старик. Увидев, что через него просвечивают стены и краешек окна, мальчик лихорадочно стал вспоминать все истории о призраках, которые он когда-либо слышал.
— Вы хозяин этой хижины? — спросил он.
Голос у призрака был под стать внешности: такой скорбный и недовольный, что зачесались глаза.
— Он заходил ночью, но увидел, что вы спите, и решил не мешать.
Если бы Денис встретил такого человека где-нибудь в Выборге, он бы принял его за иностранного бродягу, каким-то образом пересёкшего финскую границу и толком не осознавшего, что он уже в другой стране. Старик был низеньким, всего на полголовы выше самого Дениса, глубокие морщины превращали его лицо в сильно мятую бумагу. Только присмотревшись, можно было различить измятый и искорёженный нос, уши, которые будто бы пожевала лошадь. Губ вовсе невозможно разобрать среди многочисленных изломов и чёрточек. Когда призрак открывал рот, казалось, будто открывался потайной ящичек. Глаза были несуразными дырками: один — треугольным, другой — ромбовидным. На голове высокий колпак, похожий на шляпу волшебника из «Гарри Поттера», но смотревшийся куда более жалко. Платье с широкими плечами траурной вуалью спускалось почти до пят (позже Денис узнал, что это одеяние испанских конкистадоров, которые были кумирами этого удивительного существа — как при жизни, так и после смерти). Мальчик наклонился, чтобы убедиться, что незнакомец не касается ногами пола. Он парил в воздухе, как марионетка.
Чуть-чуть понервничав, Денис решил оставить хозяина на потом. Сначала следовало разобраться с этим слегка подзадержавшимся на земле господином. Как нельзя кстати под лавкой заворочалась шкура, в которую накануне вечером завернулся Максим — больше от назойливо жужжащих насекомых, чем от холода. В очках, которые малыш аккуратно положил рядом, блестели солнечные зайчики.
— Как же тебя зовут? — спросил призрак таким тоном, будто идти на контакт его вынуждала только жестокая кара какой-нибудь призрачной щекоткой. Скажем, если этому призраку засунуть руку в живот и пошевелить пальцами — разве ему не будет щекотно?
— Денис… — робко ответил Денис.
Лицо старика сделалось ещё более скорбным, будто бы его голову, бумажный комок, сдавила чья-то рука.
— Ещё одно невозможно странное имя.
— Это не ты завывал и плакал у нас на чердаке? — Денис подумал и уточнил. — В Выборге, улица Заливная, дом пять.
— Думаю, маленький карась, — прогудело привидение, — тебе стоит знать, что я не вожусь на чердаке. Моею вотчиной был маяк, и, дьявол тебя забери, надеюсь, ты согласишься, это куда благороднее, чем какой-то чердак. И сырость я точно нигде не разводил. Она заводилась сама. О мой маяк бились волны иногда высотой в десятки футов — там было мокро, как у русалки между грудей, даже в спокойные дни, и я сушил свои портки на солнышке днём только для того, чтобы ночью они опять пропитались насквозь морской водой и солью. Но с тех пор как я умер, больше нет нужды сидеть там, наверху. Я, наконец, получил возможность посмотреть мир, и уж точно не буду «завывать», как ты изволил выразиться, на каких-то там чердаках. Сырость! Ха!
Максим тем временем откинул импровизированное одеяло и сел. Удостоверившись, что брат и приведение нашли хотя бы подобие общего языка, он сказал:
— Доминико немного отстал от моды. Не удивляйся его одежде.
— Я удивляюсь тому, что я вижу сквозь него тебя, — сказал Денис шёпотом, чтобы не дай Бог не оскорбить своенравного призрака.
Максим пожал плечами, водружая на нос очки. Спал он не раздеваясь, в рубахе и странных шортах, разве что снял ремень. Теперь Денису казалось, что эта одежда создана больше для сна, чем для бодрствования.
— Он же мёртвый, как выброшенная на берег рыбина. Это мой первый друг здесь. Он ждал меня и помог стать тем, кем я есть. Воплотиться из ничего, это во-первых, понять законы этого мира — во-вторых. Так же, как я помогаю тебе.
Денис сглотнул.
— Но я не хочу ничего понимать. Я хочу вернуться домой.
— Не сказать, что я сразу проникся к Доминико доверием. Почти два года я бродил по ДРУГОЙ СТОРОНЕ, потерянный ребёнок, не понимающий, что с ним случилось. Я убегал и прятался от надоедливого призрака, не слушал его увещеваний и не понимал объяснений, которые, как я сейчас считаю, были достаточно здравыми. Да посмотри на него. Разве ты бы не стал шарахаться от этой злодейской рожи?