Выбрать главу

Да, много надежд, как видно, роится в голове нашего гения на сегодняшний вечер; не знаем сколько билетов – об афишках и говорить нечего; они стоят денег, но за них не платят,- не знаем сколько билетов пошло уже в раздачу, но видим усердное старание закройщика и огромные запасы в кипах. Если Виольдамур все это обратит в окрошку, то ее, конечно, станет на пресыщение целого Сумбура; остается только пожелать ему, чтобы не все это было роздано любителям и покровителям, друзьям и приятелям, чтобы благодушные Сумбурцы, столько радеющие, как мы говорили, о сиротах и бедных, оказали и заезжему сироте существенное покровительство и пособие покупкой билетов за наличные деньги. Это тем более желательно и необходимо, что сирота наш сильно потерпел в последнее время от пожару: у него деньги горели в кармане и в бумажнике каким-то невидимым огнем, вероятно, воспламеняясь на основании законов самосгорания. По крайней мере он сам не понимал, каким образом заветное наследие его, стоившее Ивану Ивановичу стольких хлопот, приходило к концу, а между тем Христиан Христианович только что собирался еще пожить, развернуться и прославиться за границей. Концерт его выручит; это первый концерт: никто не слышал еще нашего гениального артиста в огромной зале, где все – и великолепная местность, убранство, освещение и готовность слушателей восхищаться, и блестящие наряды, и торжественность собрания, и даже наружность художника участвует в общем и несомненном успехе; а если ко всему этому присоединятся обаятельные звуки… о, тогда жребий выпадет; тогда узнают Христиана Христиановича и услышат об нем не в одном Сумбуре. Я очень, очень благодарен другу моему Харитону, подумал Христиан, за то, что он принял такое живое участие в этом деле, что склонил Прибаутку на всякую помощь и содействие и сам, как благородный художник, взялся участвовать в моем концерте; пусть услышат нас вместе и увидят, какая между нами разница. Харитон играет очень порядочно, ни слова, но в смычке его нет этой души, этой жизни,- в ударе руки нет этой гениальной свободы, силы и мягкости, потому что ни того ни другого нельзя приобрести, а надобно родиться в сорочке. Христиан с внутренним удовольствием посмотрел на длинные, белые, гибкие пальцы свои, на благообразные ногти, сжал и распустил раза три кулак левой руки, сделал на колене продолжительную трель и принялся опять за дело.

Между тем как Христиан Христианович кроил, сидя в завитках, билеты свои и мечтал уже наперед о вечерних успехах, Сумбурцы готовились с своей стороны к торжественному вечеру, всяк по-своему. Например: покровитель концерта, Прибаутка, в упоении от удачи своей на выборах, разослал по городу с десяток мелкой шляхты, чуть не однодворцев, избранных по представительству его в заседатели, депутаты, судьи, поручив каждому из них по полусотне билетов и приказав стараться всеми силами о раздаче их. Кто не желает угодить своему начальству? Следствия старательной угодливости подчиненных, или по крайней мере людей, облагодетельствованных Прибауткой и чаящих от него многих и разных благ, изображены перед вами в лицах. Великодушного помещика, который не попал в уездные предводители и поклялся целому собранию в глаза, что вперед нога его не будет на выборах,- этого помещика остановили на перепутьи рассыльные Прибаутки, предлагая ему с одной стороны афишку, с другой – целую охапку билетов на выбор. Тот, кому поручена раздача объявлений, сколько можно судить по лицу его, должен быть чиновник не совсем благонадежный; и вот, вероятно, причина, по которой ему билетов не поверили, а пустили на пристяжку к другому, собственно с афишками. Не желающий впредь баллотироваться дворянин, кажется, не в духе и посылает к черту все билеты, концерты и самых разносчиков. Услужливый депутат не оскорбляется такою посылкою и вежливо упрашивает взять хоть одну парочку билетов, ну, хоть в долг, до предстоящей жатвы; неблагонадежный чиновник считал в это время наизусть по пальцам, сколько штук будет разыграно, прибавляя из усердия от себя за каждым номером одну арию и одну увертюру.

Самый длинный из всех вновь избранных заседателей, принарядившись по случаю такого лестного поручения и доверенности Прибаутки, стал на перекрестке, разведя руки крестом, остановил почтенную мать семейства с двумя дочерьми и, сказав: "смею ли, сударыня, прислужиться – отличный концерт, и билетов не много осталось, все разобраны",- предлагает по пачке в той и другой руке. Мать, по-видимому, находит этот способ предложения услуг не совсем приятным, глядит довольно сурово и занесла уже руку свою, чтобы отодвинуть без околичностей руку навязчивого щеголя и очистить себе и семейству своему таким образом дорогу. Впрочем, может быть, она ловким движением руки надеется повернуть крест на этой надолбе и пройти свободно, как привыкла делать на прогулках в городском саду, по дорожке к знаменитому храму славы. Дочери не смеют, кажется, обнаружить вслух своих надежд и желаний, но одна обратила томный, умоляющий взор на грозное лицо матери, другая с приятной улыбкой удовольствия рассматривает поднесенные билеты: "Там будут все - как же нам не быть?"

Если в рассмотренных нами двух купах удачи и поживы разносчикам билетов будет не много, то в третьей, поодаль от первых, успех кажется вернее: там какой-то усердный зубоскал взялся за дело очень просто и сует билеты прохожим в карманы. Конечно, при этом еще политико-экономической вопрос: о сборе недоимков,- не разрешается; но по крайней мере одна половина задачи решена, билеты будут розданы. Не удивляйтесь, доброхотные читатели, такому свободному, короткому, приятельскому обращению Сумбурцев между собою: в Сумбуре процветают еще патриархальные обычаи, все жители его свыклись между собою и пообтерли друг о друга локти; тут все свои.

Между тем, улица перед домом Дворянского Собрания была выметена; наряд двух конных жандармов сделан, и для порядку назначен самый благовидный из трех сумбурских частных приставов, а при нем, собственно для наружного порядку – как выражался полицеймейстер – еще один квартальный. Последний явился за приказаниями к распорядителю празднества, дворянскому предводителю, объяснил разные предположения свои насчет этого наружного порядку, уверял его в усердии своем и исправности, божился, что пришел натощак и до окончания концерта ничего в рот не возьмет, и жаловался только на конных помощников своих, которые-де кроме своего начальства никого знать не хотят и даже не уважают приказания квартального, притворяясь обыкновенно, будто сидят так высоко на лошадях своих, что и не слышат, о чем ему толкуешь, а подбоченятся и отворотив нос глядят спокойно в другую сторону.

Дом Собрания был вычищен и вылощен, стулья заняты в целом городе у обывателей, а перед так называемыми хорами, для музыкантов, устроено особое возвышение для концертиста. Оркестр принадлежал Прибаутке, и хотя, как поговаривали в Сумбуре, несколько рассохся в продолжении прошедших неурожаев, но вместе с прошлогоднею обильною жатвою, вследствие которой и выписан был, как мы видим, капельмейстер Харитон Волков, оркестр этот стал поправляться. Когда Волков собрал подчиненных своих в первый раз в поместьях Прибаутки, который сам вздумал сделать инспекторский смотр своей музыке, то говорят, будто из контрбаса, по первому удару смычка, выпорхнул воробей, а потом и другой – и стали летать по комнате и чирикать; остальные ж шесть воробушков не могли вылететь, потому что еще не оперились. Контрбас, видите, пролежал на чердаке во все время неурожаев, и воробьи в нем свили гнездо. Уверяют также, что в одном из духовых инструментов отыскано было мышиное гнездо. А сам Харитон Волков рассказал втихомолку другу своему, что духовая музыка Прибаутки, флейты, кларнеты, валторны и фаготы осыпали присутствовавших на первом опыте перьями, пухом, пылью и паутиной и что этою постороннею принадлежностью заволокло божий свет, а затем последовало всеобщее чиханье и взаимное пожелание здравия. Но Харитон принялся очень усердно за устройство новой команды своей, забрил затылки всем тем, у коих от какого-то природного недостатку каждая нота на духовых инструментах выходила полутоном выше или ниже, исключил также отличного некогда скрыпача, у которого отчего-то руки дрожали до того, что он не мог более попадать смычком куда ему хотелось,- заменил брак этот молодыми парнями, на выбор, и как русский человек безотговорочно сделается флейтщиком, коли ему велят играть на флейте, скрыпачем, коли велят быть скрыпачем, плотником, столяром, портным, стекольщиком – если прикажут быть мастеровым, то Харитон Волков и набрал в самое короткое время полный числом оркестр, приказал вытрясти из инструментов пух, перья, паутину, воробьиные и мышиные гнезда, и дело было в порядке.