Теперь в Берлянчике бурлила новая идея.
Он считал, что традиция великой русской литературы тихо почила в бозе где-то в предвоенные годы. За последующие шестьдесят лет несколько дивизий писателей и около сотни толстых журналов умудрились не создать ни одного яркого, живого лица. Человека заменили события. Исчезли Жюльены Сорели, Гобсеки, Пьеры Безуховы, Григории Мелеховы, Джейкобы Барнсы и Остапы Бендеры. Ушло божественное послевкусие образа, которое селилось в душе ещё в юные годы и грело до глубоких седин. На смену этому пришли войны, гулаги, партизаны, деревенские печали, депортации, постмодернизм, следователи и бандиты. Слово утратило исповедальность и глубину. Тургеневы, Гоголи и Толстые вешались и спивались. Литература потеряла героя, а вместе с ним и самое себя.
Идея Берлянчика состояла в том, чтобы вернуть публике гения.
Под эти благородные цели он создал фирму «Виртуозы Хаджибея», купил великолепный старинный особняк и немедленно приступил к его реконструкции. Он решил основать «Клуб гениев». Построить небольшой театр, артгалерею, концертный зал и издательство, чтобы объединить все музы под крышей «Виртуозов Хаджибея» и дать приют всему тому великому, но беспомощному и больному, что таилось в недрах общественной жизни, не имея сил всплыть на поверхность.
Но тут в разношерстной учредительской среде начался отчаянный разброд! Мучимый раскаянием за грехи молодости и той невостребованной жаждой меценатства, которая оживает в каждом солидном бизнесмене, когда он не знает, куда девать пачки денег, Берлянчик настаивал на том, чтобы «Виртуозы Хаджибея» выполнили свои уставные обязательства. Но его поддержал только бывший «ломщик» Гаррик Довидер, который с возрастом перестал есть свинину и обратился к богоугодным дедам.
Надо сказать, что идеализм Берлянчика имел давние семейные корни. Ещё отец Додика, чекист и сын владельца скобяной лавки в Прилуках, хотел переделать мир с помощью маузера, решив, что та часть населения, которая останется после отстрела, сразу распахнёт свои сердца справедливости и добру. В свою очередь, Берлянчик, получив в наследство от отца общество возвышенных целей, которое очень скоро превратилось в общество доносителей, казнокрадов, роботов-энтузиастов, пьяниц и болтунов, тоже взялся за его переделку: он решил стать пионером рынка с человеческим лицом. Парадокс состоял в том, что если бы убеждения отца столкнулись с убеждениями сына, то первый расстрелял бы второго, не задумываясь, как того требовала беспощадная логика революционной борьбы, даже не подумав о том, что оба они есть производная одной и той же идеалистической основы, которая, в разные времена, то улучшает мир и служит его процветанию, то проливает реки невинной крови.
Любопытно отметить, что поначалу идею создания «Клуба гениев» все учредители «Бума» приняли на «ура». Газецкий сразу увидал себя в респектабельной роли мецената и даже прослезился от восторга. Он любил благородные дела. В своё время он пожертвовал сто лампочек школе-интернату и оплатил аренду козы, которая была использована в одном нашумевшем театральном шоу. Сообщение об этом попало на страницы местной печати, о чём Газецкий с удовольствием написал своим друзьям в Австралию. Петя Димович, имея двух беременных жён, также считал, что немного богемы не повредит его семейным устоям.
Однако, как только выяснилось, что, кроме гениев, «Виртуозы Хаджибея» ничего не принесут, эйфория в учредительской среде стала угасать. Первым очнулся Миша Газецкий. Он полагал, что меценатство должно носить взвешенный характер. Он считал, что сто лампочек и аренда козы есть его посильный и достойный вклад в дружные усилия остального человечества. Петя тоже полагал, что служение музам лишит их коммерческой чистоты побуждений, и поэтому настаивал на превращении «Виртуозов Хаджибея» в нечто среднее между казино и борделем.
В этой атмосфере противостояния, охватившей всю страну — от парламента до казино — состоялась презентация «Виртуозов Хаджибея».
Основную массу приглашённых составляли обеспеченные гости. У входа их встречала улыбчивая блондинка, которая предлагала входные билеты по двадцать пять долларов за каждый. В общей толпе Берлянчик увидал генерального директора акционерного общества «Монако» Горчака. Горчак водил рассеянным взглядом поверх головы Берлянчика, явно рассчитывая на то, что Додик обратит на него внимание и проведёт в зал бесплатно.