– Нет, братцы кролики, так не пойдет. Придется вас пронумеровать. Шахтер Назаров старший будет Шахом Назаром I, а младший – Шах Назаром II –походя, произвел Парашкин дядю и племянника в королевское достоинство, пролазя в дыру в заборе и перелезая через кучи строительного мусора в подвал высотного дома.
Это действительно была гостиница «Интурист», построенная, но еще не пущенная в эксплуатацию по причине отсутствия интерьера. Из подвала, через какие то подсобные помещения новые постояльцы поднялись на 8 этаж – ниже было нельзя, там еще работали строители.
– Ну, заходите в мои аппартаменты, – и Марк Парашкин широким жестом открыл дверь. Номер подавлял своими размерами, чистотой и необитаемостью. Громкое эхо пустых комнат напомнило Шах Назарам о нелегитимности их нахождения в гостинице. Хорошо еще, что в Новоленино они распили с Парашкиным бутылку портвейна. Неловкость быстро прошла. Шах Назар I пошел варить чифир с помощью консервной банки, куска провода и двух бритвенных лезвий на конце. Остальные занялись сервировкой подоконника, на который вывалили 5 бутылок портвейна, две буханки хлеба, несколько банок рыбных консервов, полдюжины плавленых сырков, плитку прессованного чая (для чифира) и банку кабачковой икры.
Если господь предусмотрел рай для бича, то именно так он и должен выглядеть. В ближайшие час-полтора не будет на Земле счастливей этой троицы, не считая, разумеется, других подобных троиц, готовящихся не просто «поддать», а хорошо «посидеть». Марк Парашкин разливал бутылку по трём разнокалиберным посудинам. Бутылку нужно было разлить за один раз и обязательно поровну. В море неравенства и несправедливости, окружающем бичей, это как островок дружбы и равенства. Справедливое деление бутылки – основа веры в то, что существуют ещё в мире незыблемые принципы и идеалы. Приготовлены бутерброды с икрой, открыты банки с салакой в томатном соусе. Марк произносит тост, гениально опровергающий Гамлета с его «Быть или не быть»:
– Ну, будем, – и кружки глухо стукаются друг о друга. Через пять минут вино оказывает свое чудесное действие – затюканный мужик начинает чувствовать себя человеком, правда с несколько гипертрофированным чувством собственного достоинства. Все враз превращаются в остроумных собеседников. Каждый стремится рассказать какую-то смешную или удивительную историю, произошедшую с ним или очевидцем которой он был, или просто слышал. Это и есть тот источник анекдотов гуляющих по России, которые не могли обнаружить ни ЧК, ни НКВД, ни КГБ. Впрочем, и КГБ родило немало анекдотов, один из которых звучит так: «Анекдоты создаются в ЦРУ».
Вот один из великолепных анекдотов:
«Проводятся международные соревнования вальщиков леса. Третье место занимает финн, валивший лес бензопилой. Второе канадец с валочной машиной, а первое русский с лобзиком.
Корреспонденты удивленно спрашивают:
– Где Вы так научились пилить?
– В Каракумах.
– Так ведь там деревьев нет!?
– Были…»
А вот что рассказывает Марк Парашкин, вальяжно развалившийся на полу и потягивающий «Приму».
– Был у нас в отряде тогда таборщиком, ну это среднее между поваром и сторожем, бич по фамилии Миленький. Собрались мы в заход недели на две. Оставили его на таборе, наказали обустроиться, дров наготовить и ушли. Приходим через две недели, на таборе порядок. Поленница дров стоит. На поленнице пила. Взглянул я на пилу, и что-то странно мне показалось. Пригляделся – все зубья на одну сторону заточены. Спрашиваю: «Ты что этой пилой и пилил?». «Этой, - говорит». А вокруг табора полгектара, не меньше вывалено.
– Не может быть, – встревает Шах Назар II, –у пил заводская заточка на обе стороны.
– Так он два дня их на одну сторону напильником перетачивал и ругал заводских бракоделов, – хохочет Марк Парашкин.
После третьей бутылки наступает время поговорить по душам. Откровенно, нараспашку. По этому поводу тоже есть анекдот:
«Ползут по Сахаре трое потерпевших авиакатастрофу: американец, француз и русский. От жажды помирают. Вдруг находят бутылку, открывают – вино. Выпили, ползут дальше. Находят еще бутылку, еще выпили. Американец и француз поползли, а русский их останавливает: «А поговорить?». Те рукой махают: «Некогда». Ладно, ползут дальше. Ещё бутылка. Открывают – вылетает джин. Выполню, говорит, каждому по два желания, приказывайте. Американец пожелал миллион на счете, и оказаться дома. Джин выполнил. Француз пожелал виллу на Лазурном берегу и тоже, чтобы оказаться дома – исчез вслед за американцем. «Ну а тебе чего?», спрашивает у русского. «Да мне бы ящик водки и этих мужиков обратно, чтобы поговорить».
Разговор обычно начинается с перечисления обид, нанесенных рассказчику разными лицами и организациями. Для бичей главный обидчик – государство в лице прокуратуры.
– По какой ты говоришь, сидел?
– 89-я, «тайное похищение государственного или общественного имущества». По простонародному - кража.
– По предварительному сговору, или повторно? Ага, значит, первый раз было «с проникновением в помещение или хранилище». От трех до восьми. И куда ж ты проник?
– В ларек.
– И уснул около ларька?
– Ах, прямо в ларьке.
Шах Назар I рассказчик неважный, но с помощью своевременных сочувственных реплик Марка расходиться, и рассказывает всю свою сорокалетнюю биографию, из которой лет пятнадцать приходятся на КПЗ, ЛТП и исправительно-трудовые учреждения общего режима. Этот вор – рецидивист украл у государства рублей на 200, за несколько приемов. Государство обокрало его на пятнадцать лет. Обидно…
Шах Назар II несколько раз пытавшийся встрять в разговор дяди с Марком, наконец, получает возможность высказать свою обиду:
– А я три года за что получил? В пивнушке одному мужику зуб выбили в драке. А он, сука, коммунистом оказался. Так всю нашу компанию кого на год, кого на два, а нас с тем карефаном, что зуб выбил, на три года прокурор отправил. За то, что права качал.
– Статья 109- умышленное, менее тяжкое телесное повреждение, – прокомментировал Марк. Парашкин.
– Что, я перед этими козлами трястись, что ли буду? – Кричал легко возбудимый Колька Назаров, бывший зек, бывший шахтер. В 23 года уже бич – бывший интеллигентный человек, как иной раз переводят это слово,
Но вот и вино закончилось. Племянник побежал в ближайший ларек за добавкой, а Парашкин и Шахназар I сели варить чифир. Для непосвященных: чифир - это просто очень крепкий чай. Для оголодавшего, истощенного бича чифир - наркотик и не очень слабый, как думают врачи. По крайней мере, «ломка» у оставшегося без чая бича бывает, кончается обмороком. Зато для начифиренного бича – «3-х метровый забор - не преграда». Во время пьянки чифир пьют для усиления «кайфа». Принесенные Шахназаром II бутылки превратили общение в еще более близкородственное, но совершенно неинтересное для посторонних. А, поскольку мы с Вами, читатель, в этой компании явно посторонние, то удалимся до утра.
Глава четвертая.
Настойка боярышника.
Синюха. Марк свалял дурака.
Утром было похмелье. То самое, про которое сложили анекдот:
Поймали красные языка. Молчит язык. Василий Иванович и Петька сидят, думают какую пытку применить.
– Иголки под ногти?
– Слабо!
– Каленым железом по спине?
– Ерунда!
Василия Ивановича осенило:
– А давай его сегодня напоим, а завтра опохмелится, не дадим!
– Ну и фашист же ты, Василий Иванович! – укоризненно сказал Петька.
Из полученных у Хомича денег осталось меньше половины, но для похмелки достаточно. Парашкин уверенно зашагал к ближайшему гастроному, но был остановлен прижимистым Шах Назаром I:
– Ишь, богачи нашлись, все бы вином баловаться.
Марк, несмотря на трещавшую голову, уловил мысль приятеля. Только неопытные выпивохи считают самым дешевым напитком портвейн по "рупь ноль две". Такие зубры питейного дела, как наши герои, знают, что можно «набраться» по крайней мере, вчетверо дешевле. Марка привлекла идея еще на сутки избавиться от забот о хлебе насущном, и он тут же сменил галс и повел свою флотилию к ближайшей аптеке. Фортуна бичей любит. Не изменила она и на этот раз. Из аптеки они вышли с коробкой настойки боярышника. Двадцати копеечный пузырек по действию почти эквивалентен бутылке вина. Присев на железобетонную плиту за аптекой, опохмелились, закусив витамином С с глюкозой. Посидели на набережной у Ангары, блаженно расслабившись, и чувствуя, как отходит похмелье. Молодой Шах Назар пытался искупаться, но в конце мая вода в Ангаре такая же теплая, как в Волге в декабре. И был вечер, и было утро. Точно такое же похмелье, как и предыдущее. На этот раз денег хватило только на жидкость для чистки стекол, в просторечии – «синюха». На пять копеек купили кильки. Затянувшийся праздник по всем законам диалектики превращался в свою противоположность. Пили не для удовольствия, а избавляясь от похмелья. И чем дальше, тем больше требовалась доза для опохмелки. Утром того дня, когда был назначен вылет, Марк встал в состоянии «полного опупения». Такое возникает, когда отключается половина мозга, отвечающая за анализ. Человек видит, слышит, чувствует (в основном тошноту и тяжесть в мозгах), что-то делает, но логически все это не увязано. Воля к действию и желание пропадают все, кроме самых примитивных. Исчезает даже инстинкт самосохранения. Шахназары – же встали в полной норме, то есть готовые к новой опохмелке. Денег не было, но в аэропорту их ждал начальник отряда В.И.Хомич. Бичи были уверены, что выбьют у молодого начальника трешку на опохмелку. Парашкин, увлеченный порывом Шахназаров, как зомби зашагал навстречу судьбе.