— Да… товар хорош, — заметил Кошмар. И обратился к мышонку: — Ну, как, малыш, мамочка разрешила тебе пойти с нами?
— Вот еще, стану я спрашивать! — ответил Трюкач. И заморгал глазками: — А большой кусок сыра дадите?
— В долгу не останемся.
— Значит, договорились. Пошли, а то фру Петерсен слиняет от нас.
— Однако, ты выражаешься. И знаешь слишком много для своего размера, — заметил Кошмар. — Ладно, пойдем. Садись дяде Бранко на спину и держись крепче.
— Не бойтесь, не упаду. Поехали!..
Когда Кошмар и Бранко с мышонком появились на месте сбора, было как раз самое время. Бесхвостый вылетел им навстречу, спеша сообщить, что объект "Лаура Петерсен" вышел из здания банка и направляется вдоль по бульвару Андерсена в сторону их компании.
Банда заняла боевые позиции.
— Знаете, что? — возбужденно пролаял Бранко-младший. — Здорово было бы, если б она достала свой кошелек прямо на улице, а Трюкач был бы там! Жаль, нельзя это сделать.
— Почему же, — мурлыкнул Кошмар, — вполне можно устроить. Напротив нас — магазин, в магазине — рыбка… Ну-ка, кто из вас, ребята, обладает способностью потрясать сердца в роли бедной сиротки? Шкет, может, рискнешь?
— Куда ему! — возразил Бранко-старший. — Глянь, какая морда откормленная. Недельку поголодать, тогда бы…
— Много ты понимаешь! — одернул его средний брат. — Женщины, они напрочь лишены логики, так и профессор сказал. Потому если у кого и есть шанс получить с фру Лауры бесплатную рыбку, так это у предводителя.
— Верно, Кошмар, — поддержали друзья. — Покорение женских сердец — сугубо твоя стихия. Вперед!
Пожелав предводителю удачи и выпустив Трюкача, вся компания спряталась за углом магазина. Мышонка не было видно, но они знали: как только появится фру Лаура, Трюкач с подоконника магазина незаметно переберется на ее плащ и проникнет в сумку. Кошмар же, от нетерпения помахивая хвостом, сидел прямо на дороге, отвлекая внимание женщины на себя.
9.
Лаура Петерсен вышла на финишную прямую. Возле продуктового магазинчика она увидела здоровенного черно-белого красавца-кота, пожиравшего ее глазами.
— Бедная киска! — сказала Лаура Петерсен, — Ты голодный, маленький бедный котеночек. Подожди, я тебе что-нибудь принесу.
При этих ее словах из-за угла донесся собачий и кошачий смех и высунулись любопытные усатые морды бандитов. Из сумки послышался довольно громкий щелчок, но фру Лаура ничегошеньки не заметила. Церемониальным шагом достойной женщины собравшейся сделать доброе дело она вошла в магазин. Хихикающая банда окружила своего предводителя. Сквозь стеклянную дверь они наблюдали, как Лаура Петерсен подошла к прилавку и взяла в руки сумочку. Кошмар оставался невозмутим.
— Теперь вступают скрипки, — негромко мурлыкнул он.
Практически в тот же миг раздался отчаянно-дикий визг Лауры Петерсен. На определенной ноте вопль подхватила продавщица, строго в унисон. Слышны их рулады были далеко за пределами магазина, но зрелище, представленное там было по сути своей уникально. Его, увы, смогли увидеть и оценить, всего только человек двести, сбежавшиеся на крик. В том числе и начальство банка, где работала Лаура Петерсен, и все не успевшие далеко уйти посетители.
Они увидели, как почтенная фру стоит у прилавка и держит в одной руке сумочку, а в другой мышеловку с захлопнувшейся пружиной. В мышеловке зажат хвост, а на хвостике вниз головой висит крошечная мышь. Да, висит мышь и держит в зубах изгрызенную банкноту в сто крон!
Трюкач жевал банкноту с олимпийским спокойствием, в то время как над головой у него не смолкал визг Лауры Петерсен. Коты и шакалы умирали от смеха, да и люди не оставались в долгу за бесподобное зрелище.
— На такую приманку и я бы попался! — говорили мужчины в толпе, отнюдь не спеша на помощь погибающей фру. — Ишь, как грызет, надо бы мыша отпустить. Умница мышь!
В конце концов, нашелся кто-то добрый и смелый, вошел в магазин и с трудом забрал из рук Лауры Петерсен мышеловку. Визг моментально смолк. Через пару секунд мышеловка вновь была торжественно вручена хозяйке, а Трюкач выкатился из магазина прямо в объятья Кота Кошмара.
История со времен Эдемского Сада не знала такого примера восторженной любви между шакалами, котами и мышью. Трюкача носили на руках и на спинах все дворовые коты Копенгагена, домой к маме он явился лишь поздно ночью, но принес такой внушительный кусок сыра (вернее, ему принесли. Мышонку не давали и пальцем пошевелить), что был тут же прощен. Тем более, восхищенная молва уже известила родителей Трюкача о том, что их сын стал сегодня героем дня, городской знаменитостью и отныне его эпический подвиг войдет в историю. В этом не сомневался никто.