После очередной поездки с семьей в Ледреборг, кот вернулся в подавленном состоянии. Он отвечал невпопад, целыми днями лежал на диване, уставившись в потолок, и ровным счетом ничего не делал.
Майю это злило и огорчало.
— Что ты разлегся, словно шах персидский? — спрашивала она.
— А почему бы мне им не быть? — лениво отвечал Кошмар. — Правда, почему мне не стать персидским шахом? Жен сколько хочешь, и все молчат...
— Ах ты, бездельник! — возмущалась Майя. — Чего захотел! Пойди лучше, устройся на работу. Чем мне прикажешь кормить семью? Слышишь, что я говорю, приблудный шах?!
— Глухих в роду нет! — отозвался Кошмар, не трогаясь с места.
Майя чрезвычайно обиделась. Еще бы, ведь это был камень, метко пущенный в ее дедушку, который был редким красавцем, белым, с ярко-голубыми глазами. Он был столь хорош, что в молодости собирался пойти на оперную сцену и даже поступал в консерваторию. Да только на экзаменах выяснилось, что он глухой.
Кошмар вообще не любил чванства своих знатных родственников и искал любой случай, чтобы доказать: чрезмерная забота о чистоте рода ведет к вырождению. Теща платила ему тем же, и во время последнего разговора нежно заметила:
— Скажите, я не ошибаюсь, имея смелость предположить, что в вас есть французская кровь?
— Наверняка, — ответил Кошмар. — Моя прабабка родилась в Париже.
— А! Значит, слухи о том, что ваша бабушка служила в молодости в каком-то портовом кабаке, а потом спуталась с матросами и приплыла на корабле в Данию, оказывается верны? Какая жалость, а мое сердце так долго отказывалось верить этому...
Кошмар обиделся не на шутку. Он ответил Агне Ледреборжской, своей милой теще какую-то дерзость, но не чувствовал себя отмщенным. Это и была причина его дурного настроения, после поездки к родственникам. А Майя своими упреками еще подливала масла в огонь.
Кот Кошмар впал в депрессию. Ему перестало нравиться его имя, которым он всегда прежде гордился. Кот отказывался ходить в магазин и покупать молоко для котят. Он считал это ниже своего достоинства, а это уже серьезно. Это повод для настоящего скандала. Который вскоре и состоялся.
Майя вздыбила шерсть на загривке и сверкнула на мужа левым, зеленым глазом. Это у нее означало сигнал к сражению.
Кошмар остался холоден к столь явной угрозе.
— Последний раз спрашиваю, — зашипела Майя, — пойдешь в магазин?
— Никогда! — твердо ответил кот.
— Кошмар, ты еще пожалеешь!
— Не смей называть меня какой-то плебейской кличкой.
— Ах, простите, ваше высочество, ах, извините! — едко ответила Майя. — Не соизволит ли ваше высочество сообщить, как же мне называть его?
— Я думаю над этим вопросом, — буркнул Кошмар.
Майя фыркнула:
— Да у тебя мания величия, котик.
— Почему бы и нет? Что, все могут воображать себя великими, а я не могу? Я тоже буду. Всё, хватит! Стану-ка, я, пожалуй, Наполеоном, или королем Кристианом I... Или нет, лучше принцем датским, тебе же такие нравятся!
— Прекрати молоть чушь, — строго сказала Майя.
— Ага! Сердишься, значит нравятся! Решено, я отныне — Принц Датский.
— Собачья кличка, — фыркнула жена.
— Извольте говорить почтительно, когда обращаетесь к Моему Высочеству. Я принц нервный, могу в пылу справедливого гнева не пощадить даже какую-то там кошку из Ледреборга.
— Ты окончательно свихнулся, Кошмар!
— Я — Принц Датский!
— Ну и убирайся в свое королевство! Подсказать адрес? Психиатрическая лечебница доктора Пеликана! Катись, катись, ваше высочество!
— А что ты думаешь, я останусь? Думаешь, буду и дальше терпеть общество столь вульгарной особы? Майка, можешь считать, мы никогда не встречались! Я найду себе кого-нибудь достойного моего нынешнего высокого положения.
— Все достойные тебя, давно ждут в психушке. Иди и ищи себе кого, хочешь, — гордо сказала Майя, стараясь не уронить честь своего ледреборгского флага.
А Кошмар не нашел ничего лучшего, как пойти в указанном ему направлении, искать единомышленников.
5.
Клиника знаменитого психиатра доктора Пеликана находилась неподалеку от копенгагенского Зоопарка. Пока Кошмар добирался туда, в нем ни на миг не поколебалась уверенность в том, что именно он — наследник датского трона.
Доктор встретил кота очень доброжелательно. И, со вниманием, выслушал всю историю превращения Феликса Кристиана, сначала в Кошмара, а потом в Принца Датского.