Если, занимаясь сексом, вы мысленно разбираете шахматную партию, сыгранную вами накануне, то, скорее всего, вы шахматист от бога.
Знакомый искусствовед по интересам и токарь по труду рассказал мне подлинную историю создания скульптурной группы «Самсон, разрывающий пасть льву» в Петродворце. Оказывается, статуя Самсона – это точная копия, один к одному, Петра Первого, а лев – точная копия шведского короля Карла.
Если вы хотите посмотреть на бомжа, то приходите на помойку. Кто-нибудь из них наверняка будет копаться в мусорном бачке, ища чуточку черной икры. Бомжи просто не могут нормально жить без черной икры. И когда икры не хватает, бомж начинает испытывать дискомфорт, мир вокруг окрашивается в серые тона, и чтобы спастись от серого монстра, бомж пьет алкогольные напитки. А поскольку в Петербурге очень не просто отыскать в мусорном бачке черную икру, петербургские бомжи не бывают трезвыми.
Мои ласковый черный котище Боцман очень любит женщин (не меньше, чем я), и когда они приходят ко мне в гости, он уже не отходит от них, трется о ноги, урча от восторга и жмуря свои огромные лунные глаза. И ему в эти мгновения трудно отказать в ласке. А женщины и не отказывают. И невозможно определить, кто из них получает большее наслаждение.
А вот мой говорящий попугай Бахус очень не любит женщин, и, когда они приходят в гости, он своим писклявым пронзительным голосом начинает орать из клетки: «Суки! Суки! Суки!» И чтобы он заткнулся, нужно бежать и набрасывать на клетку черную тряпку.
Зашел в «Дом книги» на Невском. Хотел купить книгу Ромена Роллана. Взял ее в руки и на задней стороне обложки прочитал: «Ромен Роллан – это Лев Толстой Франции. М. Горький». Прочитав это, я сразу же вернул книгу на место: Льва Толстого уже читал. И купил томик Хорхе Луиса Борхеса, который, наверняка, не Лев Толстой Аргентины.
Новый год на носу. А в карманах моих ни гроша. То, что заработал на погрузках-разгрузках, – проиграл игральному автомату у метро. За десять минут он обыграл меня вчистую. Мой внутренний голос не успел мне ничего подсказать. Этот нахальный ящик всосал в себя все мои денежки, которые я зарабатывал три недели и даже не сказал спасибо. Неблагодарная тварь! Не могу понять, на что же я рассчитывал, когда начинал игру.
Скорее всего, я поглупел, после того как бросил пить. Но что бы я ни говорил, денег от этого все равно не прибавится. До Нового года всего два дня. В долг никто из знакомых не даст, потому что я всем должен. У мамы просить неудобно, у отца бесполезно. Что же может сделать тридцатишестилетний здоровый мужчина в данной ситуации? А он может своровать или ограбить. Но я однажды своровал /спер/ четыре картофелины на овощной базе и пронес через проходную в потайном кармане фуфайки, так мне после этого было так плохо, что я не пил две недели. И в зеркале не мог смотреть на себя полгода, сразу тошнило.
А вот грабить я еще не пробовал. Но пока у меня не съедет крыша, грабить не буду. И получается, что ничего-то я в жизни не умею: ни воровать, ни грабить, ни вагоны разгружать, ни дома строить, ни водку пить. А может быть, я должен играть на сексофоне, как бог лесов и полей Пан, который был классным сексофонистом?
«Женская красота – страшная сила», – подумала медуза Горгона, увидев свое отражение.
Дуракам везет. Сегодня повезло и мне. Ехал в переполненном автобусе, а какой-то мужичок залез ко мне в карман и вытащил бумажник с последними ста рублями. Вор выскочил на остановке. Я тоже. Погнался за ним. Догнал. Набил ему морду. Отобрал бумажник. Открыл. А там пачка стодолларовых купюр и ни одного рубля. Ошибочка вышла. А мужичок уже отбежал метров на сто. Я снова погнался за ним, но не догнал. Он успел запрыгнуть в тормознувшее такси и уехал перед моим носом, показав мне в открытое окно язык и два кукиша. Теперь я при деньгах, могу спокойно и весело встречать Новый Год.
Оказывается, Грибоедов А.С. хотел быть поэтом, но гениальный сатирик, живший в нем, боролся с этим изо всех сил. В результате борьбы появилось «Горе от ума». Александр Сергеевич с этим не смирился и продолжал писать плохие стихи, но сатирик все же был круче, значительнее. «…нас благословили, я повис у нее на губах на всю ночь и весь день…» (Из письма Грибоедова к Булгарину о своей помолвке с Ниной Чавчавадзе).
Позвонил мой дедушка Петр. Ничего не объясняя, прорычал в трубку:
– Сашка! Со мной чрезвычайное происшествие. Купи бутылку водки и срочно приезжай!
И сразу повесил трубку.
Я быстренько помчался к деду, потому что если уж он попросил бутылку водки, значит, с ним действительно произошло что-то неприятное. Дед был трезвенником всю свою сознательную жизнь, несмотря на то, что служил на военном флоте. Как говорил мой отец: «Трезвенник на флоте – это белая ворона в стае черных. Черные уверены, что если ты не пьешь, значит у тебя не все в порядке с головой, а такому человеку нельзя доверять ничего серьезного». Поэтому мой дедуля ушел в отставку капитаном второго ранга, несмотря на то, что закончил академию и был классным специалистом в своем деле разрушения и уничтожения.
По дороге я купил бутылку Смирновской водки и баночку черной икры, которую дед очень уважал. Дед был таким мрачным, что я растерялся и спросил:
– Может быть, тебе вызвать доктора?
– В задницу доктора. Люсенька ушла от меня.
Мы прошли на кухню. Я поставил водку и икру на стол.
– И что же произошло, дедуля?
– Сашка, мой «Адмирал» не вставал три дня подряд. Три дня я ласкал влажную женскую вагинку и не возбуждался. Три дня я обнимался и целовался с обнаженной красивой женщиной, и это меня не взволновало. Мой Адмирал даже не шевельнулся. Такого со мной никогда не было. Это же конец всем моим мечтам и планам. Мы с Люсенькой хотим ребенка, а теперь хрен под мышку. У капитана второго ранга Петра О`Бухаря не встает! Твою мать! Мой папа в свои сто лет двух любовниц имел! А мне всего восемьдесят шесть, и уже не стоит! Уже на свалку!..
Дед открыл бутылку с водкой и налил себе стакан.
– Сашка! А Люсенька думает, что у меня появилась любовница. Она оказалась очень ревнивой девочкой. По ее мнению, я все силы отдаю любовнице, а ей не оставляю даже капельку. Но, Сашка, это же неправда. Я люблю Люсю!
Дед выпивает полный стакан водки, впервые в жизни. Из его глаз текут слезы, он кашляет и шепчет:
– Какая гадость! Какие же люди извращенцы.
Потом он сидит минут десять за столом, раскачивается из стороны в сторону и читает вслух стихи Пушкина, своего любимого поэта. Меня дед не замечает. Потом он валится грудью на стол и начинает храпеть. Я беру деда под мышки и тащу его в комнату. Кладу на диван. Укрываю покрывалом. Дед храпит и стонет во сне. Водка – это не его напиток.
Через час приходит с работы Люся. А я убегаю. Пускай они сами разбирается в своих отношениях.
Не могу привыкнуть к ботинкам с квадратными носами. Всего десять лет назад, в прошлом тысячелетии, я надевал зимой лыжные ботинки с такими же носами. Все модники носили тогда ботинки с острыми носами. И когда я появлялся на Невском проспекте в моих лыжных ботинках, то обладатели острых носов (а их было 90 процентов) смеялись, глядя на мои ноги. А сегодня, когда я выхожу на улицу, у меня создается впечатление, что все вокруг ходят в лыжных ботинках прошлого тысячелетия.
У меня громкий голос, и когда я не могу себя сдержать и ругаюсь с кем-нибудь в моей квартире на шестом этаже, то живущие на первом этаже отчетливо слышат все мои слова. А сегодня у меня было прекрасное настроение. Я открыл книгу Николая Гумилева и два часа от всей души декламировал его замечательные стихи. Мне казалось, что я разговаривал с небесами. То же показалось и жильцам моего дома. Они все проснулись, хотя не было еще и двух часов ночи, и вызвали милицию, которая часов до трех стучала сапогами в мои двери. Но у меня не было настроения открывать им. Не понимают люди настоящей поэзии.