Говорят, Казимир Малевич рисовал ежедневно до тридцати черных квадратов. И так продолжалось до конца его жизни. Трудно теперь сказать, какой же из квадратов оказался гениальным.
Как-то я помогал одному немощному старику перебраться с одной стороны Невского на другую. При каждом шаге из штанин хрыча сыпался песок, из глаз капали слезы, из ушей вырывались струйки дыма, в позвоночнике что-то скрипело и хрустело. Вцепившись в меня своими иссохшими ручками, он тоненьким венским голоском лепетал мне: «Спасибо, миленький, пожалел дедушку, не оставил сиротинушку». А когда мы благополучно перешли проспект, он вдруг взял и поцеловал мою руку. Я так расчувствовался, что подхватил старичка на руки и за десять минут добежал до его дома, преодолев расстояние в два километра.
Одна симпатичная аппетитная женщина пригласила меня в гости, на рюмочку чая. Я пришел в назначенное время и был удивлен видом ее квартиры: с потолка свисала паутина, обои на стенах были грязными и рваными, пол, вероятно, не мыли полгода, в ванной плесневело грязное белье, на кухне громоздилась немытая посуда. А женщина, нисколько не смущаясь, объяснила мне, что она не собирается тратить свое драгоценное время на бытовые проблемы, пока по телевизору демонстрируют такие удивительные, поразительные, захватывающие сериалы, отображающие настоящую жизнь настоящих людей.
Надпись на кабинете стоматолога: «Чем больше денег вы отдадите доктору, тем меньше боли он вам причинит».
Мой дедушка купил новый японский телевизор. А я дотащил его телевизор от магазина до квартиры деда. – Сашка, паршивец, вытащи меня скорее из этой сраной коробки, а то обоссусь. Я и не думал даже, что она такая прочная. Сел туда нечаянно, сразу после твоего ухода и не смог освободиться, и рук не могу вытащить. Сраная картонка! Оказалась сильнее меня, Петра О`Бухаря, капитана второго ранга! Я же моими руками кирпичи крушил. А сегодня картонную коробку не смог разломать. Твою мать! Сашка, вытаскивай меня скорее из японского плена!
Деду восемьдесят шесть лет. Но он еще бравый мужчина, не пропускающий ни одной юбки. В прошлом году он развелся с бабушкой, потому что влюбился в молодую двадцатипятилетнюю медсестру Люсю, которую дед при удачном стечении обстоятельств лишил девственности. Дед был опытным казановой. И за два месяца их близости Люся была покорена им и духовно, и физически. Дед тоже увлекся молоденькой женщиной и, когда та предложила совместную жизнь, он согласился и развелся с бабушкой. Бабуля этому чрезвычайно обрадовалась и уехала к сестре в Москву. А Люся переехала к деду.
Они казались счастливой парой. И хотя дед был пенсионером и не работал, но зато он готовил обеды и ужины, стирал белье, убирал в квартире и ходил в магазины. А Люся как более молодая и выносливая работала на двух работах. А вечерами, встречаясь, они пели о любви.
И вот дед купил японский телевизор для Люсеньки, потому что та без «ящика» никогда не жила. И когда перебралась к деду и не обнаружила у того ящика, то была очень расстроена /опечалена/. Я дотащил груз до места его стоянки. Распаковал картонную коробку, вытащил телевизор и установил его на столик /тумбочку/. Люся была на работе. Дед был в восторге от красивой упаковки. На телевизор он даже не взглянул. Я торопился, поэтому оставил деда восхищаться коробкой в одиночестве. А уходя, попросил его позвонить мне вечером и рассказать о своих впечатлениях. Тот пообещал. И я убежал. Но вечером он не позвонил. Тогда я начал звонить каждые полчаса, но никто не поднимал трубку. Через три часа я разволновался и позвонил Люсе на работу. Она мне пожаловалась, что тоже не может дозвониться до Петеньки (моего деда) и очень от этого тревожится /переживает/. Я бросил трубку и помчался к деду. Ключ от его квартиры у меня имелся.
Открыв входную дверь, я вбежал в комнату и увидел в центре на полу упаковку /картонку/, из которой торчали голова и ноги деда. Его лицо было красным, а голос хриплым:
Как говорит мой прадедушка, когда ему приходится туго в жизни: «Любому человеку трудно жить только до семидесяти лет, а после семидесяти жить еще труднее».
В двадцать четыре часа на улице было темно, холодно и безлюдно. Их автобуса вышла женщина и торопливо пошла к дому по обледенелому асфальту. От остановки вслед за ней последовал мужчина, которого женщина не замечала. А я проснулся с улыбкой. Этот сон снится мне уже в четвертый раз за неделю. Знакомый психотерапевт рекомендовал побольше секса. Но Диана в командировке, неизвестно, когда вернется, а других женщин мне не хотелось, во всяком случае, сегодня.
Над домами висела полная луна. Деревья, украшенные снегом, казались неживыми /мертвыми/. Мороз был небольшим, но женщина, одетая не по сезону, мерзла и торопилась поскорее добраться до теплого дома. День был тяжелым, она устала. И шла почти автоматически, погруженная в свои размышления, и не обращая внимания на окружающие детали. Точно так же она бегала пять раз в неделю. С работы домой. К любимому мужу, к контрастному душу, к вкусному ужину, к любимым дискам /пластинкам/, к интересной книге на полчаса, к привычному скучноватому сексу и к блаженному /приятному/ погружению в сон.