Вскоре усталость снова обязывает меня отдохнуть; я ложусь на мгновение на скате у края дороги, мечтая о своем грустном приключении.
Немного спустя я вижу себя окруженным пятью охотниками. Это были русские. Они удивляются, что видят меня тут: я гляжу на них с не меньшим изумлением.
— Друг, — говорить мне офицер, который был во главе их; — поднимитесь! Нужно следовать за нами, вы наш пленник.
В мгновение трое соскакивают с коней, обезоруживают и влекут меня.
— Жестокие, — вскричал я, — оставьте меня! Вы видите, что у меня нет сил.
«Ладно, вы получите одну из наших лошадей».
В тоже время они дали мне вышить немного водки и помогли мне сесть на лошадь. Мое горе оживает с моими силами.
Мы едем.
Вчерашнее зрелище вырисовывается в моем мозгу, и мои глаза невольно поворачиваются к месту, где происходила тяжелая сцена.
Вот я среди этих варваров в дороге. Они закидали меня вопросами; я хранил молчание.
К полудню мы приехали в небольшую деревню. Гордые своей добычей, они предаются радости. Усевшись с кубком в руках вокруг стола, они затягивают свои грубые песни, приглашают меня пить и, кажется, еще хотят издеваться над моим несчастие.
Весь день солнце видело, как они кутили.
Я же старался заворожить мою грусть; но размышление только обостряло сознание моих бедствий и мои страдания.
— Какое сцепление несчастий! — говорил я себе не переставая. Еще вчера я мог, по крайней мере в этом уединении, находить хоть слабое утешение в моем бедствии: сегодня я не смею даже дать волю моей скорби. Судьба без устали преследуете меня; наступающей день застает меня еще более несчастным. Я чувствую, как ноет и горит мое израненное сердце, как портится мой характер! Некогда я любил видеть повсюду веселые, довольный лица, теперь не могу вынести радостного лица: я хотел бы видеть стонущим вокруг меня весь мир! Доведенным до такого ужасного состояния я себя вижу! Жестокие враги, троньтесь моими слезами и лучше пронзите мне грудь, чем держать меня пленником.
Вот они сейчас предадутся сну. Почему не может он также освободить меня от моих черных мыслей. Уже давно отлетели удовольствия, и хоть бы покой остался мне, но и он бежит меня теперь, и мне, при всех моих чрезмерных бедствиях, не остается более никакого утешения.
Счастливцы павшие в боях: они оставили смерти свою бренную оболочку и покинули злосчастную сцену жизни!
Моя жизнь, дорогой Панин, — лишь непрерывная ткань печальных приключений. Не успел я избавиться от одного несчастия, как поджидает меня другое, более жестокое. Постоянные преследования судьбы, разнообразие мучений, вот мой удел.
Вчера утром державший меня пленником офицер объявил, что свезет меня в Люблин, чтобы сдать меня своему начальнику.
Пока я был под его охраной, я отказывался от всякой пищи; пред отправлением он заставите меня сесть что-то.
С восьми часов мы были уже на дороге в Люблин.
Мы переехали небольшой лесок, когда за поворотом дороги заметили в некотором расстоянии конный отряд. Мои русские разом остановились: они узнали по обмундировке неприятеля, пустились бежать и оставили меня с тем, чью занимал я лошадь.
Вскоре я увидел себя окруженным отрядом конфедератов: мазовецкий палатин возвращался с своими людьми из армии.
Он подходить, узнает меня: он столько же изумлен этой встречей, как я его очаровал.
После рассказа о моем приключении, он поздравляет себя, что оказался моим освободителем. Он спросил меня, собираюсь ли я присоединиться к своему отряду. Я признался, что не таково мое намерение.
— Что же, — возразил он, — вы таким образом покидаете своего отца?
«Мой отец в Турции; там меня ему не нужно, и он действует один. О, если бы небу было угодно, чтобы он никогда не думал принимать участия в несогласных, которые сокрушают эту несчастную страну!»
— Итак вы не знаете, что он вернулся и присоединился к своей партии.
«Конечно, нет».
— Он сначала удивился, что вас не нашел и опасался, что вы остались на поле смерти после какой-либо стычки, но, узнав, что вы удалились самовольно, он обнаружил большое неудовольствие.
«Я полагаю».
— Я хотел бы не уведомлять вас ни о чем более, так как неприятно сообщать дурные новости; однако я должен сказать вам еще, что спустя два дня по возвращении своем он участвовал в легкой схватке и получил довольно изрядную рану, которая однако не имела дурных последствий. Со времени моего отправление он находится в деревне и должен там оставаться до восстановления сил.