- Выпустите меня! - бился в истерике Пугачёв на заднем сиденье.
Серж взглянул на водителя.
- Не-е, я туда не полезу, - замахал руками Стасик.
Гвоздюков, набрав побольше воздуха в лёгкие, сделал шаг к машине и помог вылезти Пугачёву.
Салон проветривался несколько минут, причём Вадику так и не дали вылезти наружу. Затем Стасик зажёг кусок газеты и, сбив пламя, обкурил салон.
- Доехать до поста хватит, - пояснил свои действия водитель, - а ты, Вадик, сиди, не дёргайся.
- А я чё? Я не чё, - быстро ответил тяжеловес, потея ещё сильнее от волнения.
Загрузившись, смена двинулась дальше. Запах сажёной бумаги действительно перебил запах пота, поэтому остаток пути был преодолён относительно нормально.
Подъехав к посту, Серж с удовольствием покинул салон автомобиля. Охранник, сдающий смену, разблокировал ворота и вышел навстречу.
- Что такой бледный? - спросил он.
- Вадик!
- О, ё..., - застонал охранник и полез в сумку за платком.
Спустя несколько секунд, нива, подскакивая на колдобинах, скрылась за поворотом. Гвоздюков, втянув полную грудь свежего воздуха, направился к вагончику, где обитали охранники на дежурстве.
Сев за стол, Серж открыл журналы и расписался в принятии поста, затем проверил исправность электроприборов, взял рацию.
- Волдырь три, пост принял, замечаний нет, - доложил он.
- Принято, - лениво ответила рация.
Закончив с официальной частью, Гвоздюков приступил к неофициальной: он достал из сумки книгу, пачку крекеров и телефон. Последний он бережно положил на полотенце, приготовленное специально для этой цели. Такая забота была вызвана тем, что телефон был куплен буквально три дня назад. Когда Серж впервые увидел телефон, он понял - это любовь с первого взгляда. Гвоздюков мучался целых два месяца от неразделённой любви, телефон даже снился ему по ночам. Наконец, не выдержав мук, Гвоздюков занял денег и купил предмет своего обожания, но оно того и стоило: огромный экран, две сим карты, радио, м3р-плеер и самое главное - телевизор.
Закончив с разбором сумки, Серж резонно решил, что начало трудового дня неплохо бы отметить чаепитием, тем более спать совсем не хотелось. Сие занятие затянулось на час, и после пятой кружки Гвоздюков почувствовал позывы.
- Надо пройтись, - произнёс он.
Кстати, привычка разговаривать с самим собой, с телевизором, а так же со столом, зеркалом, другими неодушевленными предметами, является не признаками шизофрении, как утверждают некоторые умники, а профессиональным навыком охранника.
Нацепив дубинку, Серж вышел из вагончика и неторопливо двинулся по тропинке, вытоптанной за многие часы "боевого" патрулирования. Маршрут движения охранника, официально нанесённый на схему объекта, был длиной пятьдесят метров вокруг железного бокса с оборудованием. Сделав круг по маршруту, Гвоздюков остановился, размышляя: хватит одного круга для выполнения своих прямых обязанностей или...? Долго не утомляя себя выбором, Серж направился к вагончику, когда он открыл дверь, в нос шибанул спёртый запах нестиранных носок, гуталина и ещё какой-то гадости, гнившей под обшивкой вагончика.
"Надо проветрить", - с опозданием догадался Серж. - " А то сидишь внутри - не чувствуешь, какой гадостью дышишь" - сокрушённо подумал он, открывая дверь.
Гвоздюков полез было за сигаретами, да вспомнил, что на территории объекта запрещено курить.
"А сделаю-ка я ещё один кружок", - решил он,
- Так сказать проявлю трудовую дисциплину и бдительность, - добавил он уже в слух, придавая значительности своему решению. - За одно и "совесть" облегчу.
- Пурум, пурум, пу-пу-пу, пум, - бодро напивал марш Гвоздюков, прихрамывая на одну ногу, точь в точь, как полковник Френсис Чесней из "Здравствуйте, я ваша тетя". Завернув за угол бокса, Серж завернул за угол остановился, разом забыв о марше, и о том зачем он вышел погулять.
- Обана! - выдохнул он, уставившись на нелепое создание, стоящее на тропинке, прямо перед ним.
Удивляться было чему: то, что сейчас стояло перед Гвоздюковым одновременно напоминало огромный мухомор, из-под шляпки которого выглядывала морда жабы. К добавлению ко всему, этот воплощенный в жизнь глюк учёного-генетика, имел тонкие козлиные ноги с копытами. Подстать колоритной внешности, была и одежда, ярко-ядовитой расцветки, она буквально резала глаза.
Пришелец, а в этом не было сомнения, моргнул, и из краешка фиолетового глаза скатилась слезинка.
"А ресницы у него девчачьи", - пронеслось в голове у Сержа.
Существо ещё раз моргнуло.
- Ты кто? - спросил Гвоздюков, но, вспомнив о своих прямых обязанностях, сурово добавил. - Гражданин, предъявите пропуск.
- О, грозный страс, ты воистину велик и дасе более ужасен, чем говорится в пророчестве, - заверещало существо, шаркая копытцем.
- Чё-ё? На себя посмотри, - возмутился Серж.
- О-о-о, - томно простонало существо. - Васа похвала ласкает мой слух, но всёсе я не могу сравниться с Вами.
"Урод какой-то, шизанутый" - пришёл к выводу Гвоздюков и потянулся за дубинкой.
Как назло, та не хотела вылезать из петли. Между тем пришелец, продолжал кланяться, постукивал копытцем, и выписывая замысловатые кренделя.
- Щас ты у меня допляшешься, дай только дубинку вытащить,- сопел Серж, возясь с петлей.
Он рванул со всей силы, и лямка, удерживающая дубинку, расстегнулась, позволяя резиновому изделию упасть на землю.
- А, что б тебя! - заорал взбешённый Гвоздюков, пиная злосчастную дубинку.
Словно в отместку за такое обращение спецсредство улетело в кусты, в самую гущу.
- О, узасаюсий, - продолжал шепелявить пришелец, - васа ярася не знает гранися. Я рад...
- Пасть закрой, урод! - залезая в кусты, рявкнул Серж.
Он находился в высшей точки кипения.
Шепелявый визг неожиданно прекратился. Наверное, до существа дошло, что шутки с Гвоздюковым до добра не доведут.
- Ага, вот она! - радостно воскликнул Серж, дотянувшись до дубинки.
Подхватив её двумя пальцами, он подтянул спецсредство к себе, затем, схватив за ручку, окончательно вытащил его из кустов.
- Теперь потолкуем, - зловеще произнёс Гвоздюков.
К его великому разочарованию, пришелец исчез.
- Эй, ты где? - позвал Серж, оглядываясь по сторонам. - Товарищ, гражданин, ты где?
Гвоздюков обошёл объект по периметру, и ненашел никаких следов пребывания пришельца. Он ещё раз прошёлся - результат нулевой.
- Куда он делся? - недоумевая, произнёс Серж.
-У меня глюки, что ли? Я чё, ваще ёкнулся, - никак не мог успокоиться Гвоздюков. - Вот здесь это чучело стояло. Куда он с этого загона мог деться?
Серж даже на всякий случай спустился к кустам, затем вновь сделал обход, но это не принесло результатов.
- Наверно бутеры несвежие, вот и причудилось, - выдвинул он ещё одну версию.
На это предположение желудок ответил бурчанием.
- Точно, ещё и не выспался. Не, надо завязывать с подработками, - найдя объяснение, Гвоздюков с чистой совестью отправился в вагончик.
В вагончике, первым делом Серж сгрёб, недоеденные бутерброды в ведро и направился на улицу.
Муська и Клякса - кошки, которые прибились к посту, нежились на солнышке - они проводили Гвоздюкова ленивым взглядом, даже не делая попыток чего-нибудь поклянчить. Серж, в отличие от других охранников, не баловал их, щедро раздавал пинки, если кошки пытались переступить порог вагончика.