- Ещё три кружки, - щёлкнул пальцами Захар Сергеевич. Основательно хлебнул пива и продолжил. - Давай брат Веник гимн споём. Украина и Россия скоро обе спалятся. Будет драка!
В моменты своего пророчества Захар Сергеевич был прекрасен. Его расплывшееся в широкой улыбке добродушное лицо вдохновенно сияло, как смазанный маслом горячий блин. Все у него выходило просто и ясно. Веник встал и торжественно произнес:
- Больше, Захар! Тебе говорить не надо. Пройдёмте гражданин со мною на пару слов в коридор.
Захар Сергеевич вышел за тайным военным агентом в коридор. Там его ждал небольшой сюрприз: собутыльник показал ему красную книжечку шестидесятых годов прошлого столетия и заявил, что может его арестовать за наведение паники среди мирного населения. Но потом сжалился, сказал, что не будет этого делать, а отвёл его домой к Рите.
Захар Сергеевич понял своё упущение - он не получил нужного дипломатического образования.
Глава III
Детская мечта или летящий по небу
Захар Сергеевич давно хотел осуществить свою детскую мечту. Ещё мальчишкой мечтал стать пилотом. Непременно летать. Но, несмотря на то, что здоровье у него было крепкое, в пилоты его не взяли.
Задумал он на пенсии полетать, но не на самолёте, а на изобретенном им самим летательном аппарате. Почему бы не попутешествовать по воздуху? Целый год думал и придумал.
Дело было за малым. Осуществить задуманное надо было жарким летним днём, только достать необходимые детали: кресло, пятьдесят огромных метеорологических шаров, не менее метра в диаметре, гелий. Гелий чудесный газ, самый инертный среди летучих и самый летучий из инертных. Обеспечивает колоссальную подъёмную силу. Летать он собирался на воздушных шариках. Правда гелий поднимал шарики на высоту до тридцати пяти километров, но это обстоятельство его не смутило. Помимо гелия ещё нужно было достать баллоны с газом вместимостью не менее четырёхсот литров каждый для закачки шаров.
Всю зиму Захар Сергеевич втихоря от жены покупал всё необходимое, чтобы не было лишних вопросов, и складывал всё это в углу сарая, тщательно прикрывая брезентом. Моноблоки с гелием ему привезли на военном грузовике и сгрузили на пустыре у одинокой берёзы, остальное он разместил в сарае.
Наконец дата полёта была назначена. Рита уехала к родственникам на несколько дней и не могла ему помешать.
Захар Сергеевич ещё с вечера позвал соседа Евгения Павловича и описал ему поставленную задачу.
Всю ночь они с другом надували шары. И вот ранним июльским утром при первом щебетании пташек Захар Сергеевич вышел на стартовую площадку - огромный пустырь с крепкой березой, на которой уже покачивались привязанные шары.
Поставили вместе с Палычем садовое плетёное кресло, и стали по одному привязывать к нему шары.
Захар Сергеевич надел на голову каску времен Великой Отечественной войны, оставшуюся от отца. Уселся в кресло. Проверил карманы охотничьего жилета. В каждый положил банку жигулёвского пива. Взял в одну руку багор, на всякий случай, в другую стартовый пистолет, чтобы стрелять по шарам, когда ему нужно будет спуститься на землю.
Палыч накрепко привязал его к креслу и отвязал веревку.
Космонавт Захар Сергеевич собирался плавно подняться всего на тридцать метров, однако кресло, как из пушки, взлетело на пять километров. Хочешь летать - и лети к чертовой матери.
Через четыре часа диспетчер ближнего аэропорта, случайно, услышал переговоры пилотов, не относящиеся к делу.
- Миха, ты в курсе, у вас в посадочном эшелоне какой-то дурак летает на садовом стуле?
- Что-что? - округлил глаза диспетчер, подумав, что он галлюцинирует от переутомления.
- Миха, слышишь? Летает, говорю. Вцепился в свой стул. Все-таки аэропорт близко, я и подумал, мало ли что...
- Булдаков! - вмешался в беседу диспетчер, - у вас проблемы?
- У меня? Никаких. Все нормально.
- Тогда про какого летуна вы говорили? Немедленно передайте управление второму пилоту.
- Зачем? - изумился Миха. - Что-то я вас не понял.
- Борт 24159, повторите доклад диспетчеру! Вы сказали, что у вас в посадочном эшелоне придурок летает на садовом стуле. Так?
- Так, но он мне не мешает. Но ветер, знаете...
Тогда диспетчер, понимая, что ему сильно влетит, врубил громкую трансляцию, чтобы в случае чего отмазаться.
Старший смены, выпучив и без того рачьи глаза, тут же подал сигнал тревоги, дав указание полностью обеспечить безопасность всех полос аэродрома, заодно вызвав пожарные машины, скорую помощь и психиатра. После чего попросил диспетчера передать на борт 24159, что полосы очищены, сообщение воздушных судов корректируется, слава богу, не международный аэропорт, а учебная база для начинающих лётчиков, сообщил, что можно садиться, психиатр уже выехал.
Вскоре самолёт сел. Миха вместе со вторым пилотом пошли объясняться с руководством под присмотром подъехавшего психиатра.
Диспетчер пошёл на своё место и тут же услышал новое сообщение с борта 25417, который ещё находился в воздухе.
- Какого хрена тут козел на воздушных шариках путь загораживает? Вы вообще за воздухом следите?
В диспетчерской поднялась паника. По всей видимости, у всех присутствующих начались коллективные галлюцинации, благодаря нападению неизвестного противника, который распылил психотропный газ над аэропортом.
Диспетчер дрожащими губами поднёс ко рту микрофон:
- Спокойно, капитан Стрижов. Кроме вас, его кто-нибудь видит?
- Мне что, бросить штурвал и спросить второго пилота, не слепой ли он?
- Почему вы считаете, что он слепой? Какие еще симптомы расстройств вы можете назвать?
- Товарищ, диспетчер! Докладывает капитан Стрижов. Я ничего не считаю, я просто сказал, что эта гадская птица на веревочках работает воздушным заградителем. А расстройством я могу назвать работу лично с вами и с вашим аэропортом.
Диспетчер затряс головой, руки его задрожали, он попросил стакан воды и подоспевшего к нему психиатра, но поскольку полностью утерял самоконтроль, выронил стакан на пол.
Психиатр выхватил микрофон:
- Капитан Стрижов! Что у вас происходит.
- Ничего особенного, кроме того, что удивительно нелепо и одиноко выглядит на этой высоте человек без самолета.
- Вы это, в каком смысле?! - тихо осел психиатр.
- В прямом, переносном и философском, включая аэродинамический.
Психиатр потёр пальцами седеющие от сложной, напряженной работы виски. - Сегодня не день дурака? - с надеждой спросил диспетчера, снимающего с ног мокрые носки.
Из динамика послышался ровный голос капитана Стрижова:
- Земля, докладываю, только что какой-то баламошка чуть не влез ко мне в левый двигатель, создав угрозу аварийной ситуации.
Диспетчер и психиатр впились в воздушное пространство взглядом близнецов Горгон Медуз, убивающих все, что движется. Диспетчер выхватил микрофон из рук психиатра: