Глядя вслед пролетке, увозящей купца с охранником на вокзал, ювелир с тоской вздохнул:
«До чего же люди неосмотрительны. Не зря я дал такое звучное прозвище этому изящному бриллианту. Он, словно призрак, будет переходить из рук в руки, с дьявольским издевательством игриво подмигивая своим новым жертвам».
Поправив на голове сбитый набок сильным порывом ветра котелок, старик, тяжело переставляя ноги, направился к своему дому. Его мало волновали чужие судьбы новых владельцев бриллианта.
В вагоне поезда Буйнов старался лежать на боку, постоянно ощущая упирающийся в ребра твердый кусочек драгоценного камня:
«Этот очкарик-ювелир дал удачное имечко моему новому другу. “Подмигивающий призрак” звучит интригующе, как в романе Конан Дойла. Вроде и невелика безделушка, да света от нее много. Так и кажется, что лучи сквозь жилетный карман в тело проникают и душу греют. Вот только сидящий напротив Вадим меня беспокоит. Явно завидует чужому богатству, гаденыш. Еще при расчете на Мельничной улице глазами жадно по пачкам денег рыскал. Зря я его привлек. Хотя это теперь хорошо говорить, после удачного завершения сделки. Но еще рано радоваться: до дома надо добраться».
Но купец зря беспокоился. Все завершилось благополучно. Рассчитавшись с племянником, Буйнов поспешил выпроводить его из дома:
— Ну, все, Вадим. Как говорится, спасибо за службу. С деньгами осторожно обращайся. В долги больше не влезай. Запомни: пьянство да девицы развратные до добра не доведут. Да у тебя и своя баба Татьяна справная и в пышном теле. Незачем от такого добра в чужие постели скакать. Я уже в преклонных годах, и то ею любуюсь. Смотри, бросишь девку, я на ней женюсь. Не обижайся, шучу я по-родственному.
— Ладно, Иван Алексеевич, пойду я. Ты только камушек спрячь подальше. Не ровен час, обокрадут мазурики. Вон негоцианта Теплова месяц назад обчистили. Все золотишко из дома утащили. А ведь в стене тайник оборудовал. Думал, не дознаются жулики. А те расторопнее его оказались. Хочешь, как специалист помогу драгоценную вещь спрятать надежно?
— Нет уж, уволь, обойдусь в этом деле без помощников, вернее будет. И тебе, кстати, соблазна никакого.
— Обижаешь, дядя, разве я позволю?! Ведь сам на страже закона службу правлю.
— Ладно, Вадим. Недосуг мне с тобою пустые разговоры вести. Иди домой подобру-поздорову. А я уж без тебя как-нибудь управлюсь.
После ухода племянника Буйнов тщательно закрыл дверь и, достав бриллиант, принялся играть камнем, вращая его в лучах солнечного света, упорно пробивающегося сквозь давно немытое оконное стекло. Купца забавляли весело искрящиеся блики, отражающиеся от точно вырезанных граней. Затем он аккуратно завернул дорогое приобретение в цветной фантик от съеденной конфеты и привязал к нему белую нитку с широкой петлею. Проделав нехитрую работу, направился в чулан. Вскрыв коробку с дешевыми игрушками, переложенными ватой, аккуратно уложил подделанную под новогоднее украшение драгоценность между фигуркой клоуна и серебристым шаром. Закрыв коробку, водрузил ее на место, посчитав, что надежно спрятал бриллиант от воровских жадных глаз:
«Никто даже не подумает, что на самом виду я храню целое состояние. На новый 1913 год на елку фитюльку вывешу без всякой опаски. Все-таки умом и хитростью меня Господь не обделил».
Радующийся удачному вложению капитала купец не знал, что до великих потрясений Первой мировой войны оставалось менее года.
…А племянник покойной жены купца Вадим Обухов после поездки в Ригу потерял покой:
«Дядюшка-то мой оказался миллионщиком. С легкостью обменял саквояж ассигнаций на бриллиант размером с гимназический мелок. Небось, не последнее выложил. А мне, своему единственному родственнику, жалкие гроши и те в долг дает. Да еще на мою Татьяну глаз положил. Хоть и в шутку, а жениться собрался. Танька и вправду хороша. Поднадоела только постоянными упреками: и шуба у нее драная, и сапожки не модные. Тьфу! Ах, кабы добыть мне ту дорогую безделушку, я бы уж развернулся: как говорится, купил бы баб деревеньку и любил бы помаленьку. А что? Мужик я крепкий — справился бы».
От подобных мечтаний становилось теплее на душе. И Обухову все чаще снился искрящийся бездумным весельем бриллиант, умеющий ловко исчезать из глаз, погружаясь в чистую воду. Но проснувшись, Вадим с разочарованием ощущал тщетность своих надежд на богатство. Конечно, высокое жалованье и мелкие поборы давали ему ощутимый доход. Но азартная натура заставляла проигрываться по-крупному в карты, да и веселые молодухи требовали немалых расходов. Деньги, вырученные в ходе поездки в Ригу, закончились быстро. И вновь бремя долгов опутало полицейского служащего. О завладении дядюшкиным богатством он мог только мечтать. А в реальной жизни шансов поправить свое финансовое положение он не видел.