- Или, - продолжал Арман,-может быть, это обвинение, этот портфель, найденный у Баккара, - действие соперника, человека, также влюбленного в Эрмину и желающего жениться на ней; но, в таком случае, есть тысяча других способов уронить его в глазах молодой девушки… И потом, каким стечением обстоятельств этот молодой человек, упавший в обморок на улице, попал к Баккара, которая, как нарочно, приходится сестрой Вишне? К тому же еще Вишня, Баккара и Жанна пропадают в одно и то же время. Очевидно, что если все это действия одного и того же лица, то оно руководствовалось при этом не одним интересом влюбленного.
- Без сомнения так, -сказал работник.
- Но, - продолжал Арман, - выгода может быть очень значительна, если госпожа де Бопрео есть именно та женщина, которую я разыскиваю, то ее дочь имеет состояние, сама того не зная, в двенадцать миллионов, находящихся в настоящее время в моих руках и кроме меня никто не знает их назначения и источника. Барон Кермор де Кермаруэ поручил мне свою собственноручную духовную, о которой никто другой не может знать. Может ли быть, чтобы тот или те, которые хотят погубить Фернана и тем воспрепятствовать ему жениться на Эрмине, знали. все это? Каким образом они могли это узнать? Как они догадались, что женщина, которую я отыскиваю, есть именно девица де Бопрео?
- Все это очень таинственно! -заметил Роллан.
- Но, - продолжал Арман, - предположим все это, предположим, что девица де Бопрео действительно дочь барона де Кермаруэ, что тайный соперник Фернана знает это и домогается получить двенадцать миллионов, то каким образом объяснить это тройное исчезновение Вишни, Жанны и Баккара.
- У, - пробормотал Леон, - все это наделала Баккара.
- Но с какой целью?
- Она влюблена в Фернана.
- Если она его любит, то не захочет губить его.
- Это правда, - сказал, вздохнув, рабочий.
- Существует однако, - продолжал Арман, -нить этой интриги, пока для нас неуловимая, и, по всей вероятности, Баккара была не более, как орудием, рукой, которая действовала, но не головой, которая составляла план. Где же эта голова? Баккара одна могла бы назвать ее, и нам во что бы то ни стало надо отыскать ее.
- Граф, - сказал Леон, следивший, с напряженным вниманием за его рассуждениями и вошедший во все их тонкости, - мне пришла в голову одна мысль.
- Расскажи ее, - сказал Арман, - я слушаю тебя.
- Если вы полагаете, что девица Бопрео действительно наследница двенадцати миллионов, что тот или та, которые погубили Фернана, знают об этом обстоятельстве и что даже оно-то именно и было причиной их поступков, то надо предположить также, что им хорошо известно, в чьих руках1 находятся эти миллионы.
- Это совершенно верно, - сказал Арман.
- А если они это знают, - то может быть им выгодно, чтобы девица Бопрео до поры до времен/й не знала этого.
- Это действительно очень может быть.
- Таким образом, девица Бопрео, имея шестьсот тысяч ливров годового дохода, может пожелать выйти замуж только по своему выбору; и если она узнает е своем новом положении…
- Все это совершенно справедливо, логично, разумно, - говорил Арман, - но к чему здесь может служить исчезновение Вишни JA Жанны?
- Ну, это понять не трудно, -отвечал столяр, - Вишня и Жанна знают Фернана, точно также Фернан знаком с Бопрео; все это составляет -цепь, в которой необходимо переломать звенья.
Арман задрожал.
- И, - прибавил Леон, - вы знаете Вишню и Жанну…
Де Кергац испустил крик, он отгадал наконец.
- Да, - сказал он, -вот она истина. Но эта истина еще темнее прежних сомнений; она нам ничего не говорит определенного и заставляет нас все еще блуждать впотьмах.
- Вишня, что сделалось с Вишней? -шептал, вздыхая, Роллан-.
«Жанна…- думал с болью в сердце Арман, - моя дорогая Жанна»
И имя одного человека сорвалось с губ де Кергаца, имя гнусное и роковое:
- Андреа!
- Позовите Бастиена, -сказал он.
Бастиен тотчас же явился.
- Послушай, - сказал ему Арман, - ты все еще уверен, что сэр Вильямс и Андреа два совершенно различных лица?
- О, что касается до этого, то да, -сказал Бастиен.
- Я готов поклясться в противном.
- Послушайте, граф, - сказал старый солдат, -самое лучшее тому доказательство, которое я могу вам представить, это то, что Андреа убил бы меня, как собаку, не поморщась; как его отец убил вашего.
Арман пожал плечами.
- Это еще не доказательство, -сказал он, Андреа имел в этом свою выгоду, чтобы не быть узнанным.
- Тем больше причин было ему убить меня.
- Это ничего не значит, -сказал граф. - Нужно еще- раз увидеть его и хорошенько в него всмотреться.
- Я изучил все морщинки на его лице. Мое убеждение непоколебимо.