- У меня есть еще такая же.
- Ого! Вы мне покажете ее?
- Если ты будешь умен, ее дадут- тебе,- сказал баронет добродушным тоном отца, обещающего игрушку своему сыну.
- Честное слово, дядюшка! - воскликнул тронутый Рокамболь.- Если бы чувствительность не была глупостью, недостойною таких людей, как мы, я поцеловал бы у вас руку. Вы чудный, дядюшка!
- После Баккара,- продолжал баронет,- ты понимаешь, что я не забуду нашего друга Фернана Рошэ. Он не захотел идти в ссылку невинным - пойдет туда виновным. Он слишком богат для того, чтобы сделаться вором, его заставят сделаться убийцей… Ты знаешь, любовь полезная вещь.
- А госпожа Эрмина?- спросил Рокамболь.
- Любезный мой,- сказал баронет с ужасающим спокойствием,- когда я удостаивал вниманием женщину, которую не любил, но которую хотел сделать моею, и когда эта женщина мне отказывала, она может быть уверена в том, что я вырою под ее ногами пропасть, в которую провалится ее честь, ее репутация, ее спокойствие и все ее будущее.
- Вот уже и трое! - счел Рокамболь.
- Затем мы, вероятно, подготовим что-нибудь для честного Леона Роллана, для этого дурака, из-за которого убили моего бедного Коляра.
- А Вишня? - спросил негодяй.
- Между нами,- сказал сэр Вильямс,- я не желаю зла Бивне. Только этот старый каналья Бопрео, к которому я имею слабость, все еще так же влюблен в нее, как в первый день, и я обещал ему…
- Ну и все тут? - спросил Рокамболь.
- Да… Я думаю.
- Но… а Жанна?
- О, эту я не ненавижу!.. Я люблю ее!..
Это слово, в устах ужасного начальника червонных валетов, было смертным приговором графу де Кергац.
- Дядюшка, - сказал Рокамболь, - можно ли узнать, что вы хотите сделать со всеми этими людьми.
- Нет,- ответил баронет коротко,- глупо, что ты задаешь такой вопрос. Разве ты не знаешь, мой сын, что человек, желающий мстить, должен скрывать даже от самого себя тайну своей мести? Можно сообщить товарищу сущность дела, йо доверить тайну мщения - никогда!
- Таким образом, вы будете продолжать надевать на себя по ночам безвредную власяницу?
- Без сомнения.
- Закутываться в плащ и спать зимою в истопленной комнате?
- Да.
- И по двенадцати часов в сутки вести счета у лавочника?
- Нет, потому что мой милый братец Арман дал мне другое занятие.
- Не сделал ли он вас своим управляющим? - спросил насмешливо Рокамболь.
- Лучше того, мой сын. Он сделал меня начальником своей полиции.
Рокамболь, намеревавшийся в это время поднести ко рту стакан с вином, поставил его на стол и захохотал во все горло.
- Это невозможно! - воскликнул он.
- Да, мой сын,- продолжал баронет, в глазах которого заблистала адская радость,- вот до какой степени этот человек умен! У него есть полиция… Ты знаешь, черт побери, какая полиция: Собрание глухих и слепых. Эта полиция захватила единственный документ, который я нашел нужным пустить в свет, то есть - маленькая статья о червонных валетах.
- Черт побери! - воскликнул Рокамболь, привскочив на своем стуле.- Что вы сделали, дядюшка?
- Прекрасное дело, мой сын… Я поставил громоотвод. Слушай меня хорошенько: как бы ни глупа была полиция филантропа, но ей может посчастливиться; она- может нечаянно узнать что- нибудь и шепнуть какой-нибудь полезный, совет на ухо комиссару; наконец, может помешать нам не вовремя.
- Правда,- сказал Рокамболь, постигнув верность этого суждения.
- Лучшее же средство, - продолжал сэр Вильямс,- ослабить полицию - это направить ее. Я принял эту меру, подсунув документ в хорошие руки. В этом документе упомянуто о червонных валетах, об их ассоциации и целях. На этом остановились подробности. Арман - умный человек, поспешил поручить мне важную задачу - открыть начальников шайки, их способ действия и их постановления.
- Так что же вы будете делать? - спросил председатель клуба червонных валетов.
- Я открою бандитов.
- Что? - сказал удивленный Рокамболь.
- То, что ты приищешь четырех или пятерых негодяев, которым мы расскажем пустяки и дадим ничтожное поручение… После этого я поймаю йх на деле, и исправительная полиция или тайный суд моего возлюбленного брата расправятся с ними. После этого, общество червонных валетов прекратит свое существование. Мы объясним, что оно состояло из четырех или пяти негодяев низкого звания, и общество будет спасено по моей милости. Что ты скажешь на это?
- Дядюшка, - сказал Рокамболь, остолбенев от удивления,- вы гениальный человек!
- Надо же быть чем-нибудь в этом мире,- скромно отвечал сэр Вильямс.