- Она, говорят, очень богата.
- Шестьсот или семьсот тысяч ливров доходу.
- Она любит искусство и артистов; говорят даже, что она, с некоторого времени, начала учиться скульптуре?
- Я - учитель ее,- сказал человек, которого председатель называл Фидиасом.
- Очень хорошо. Я подозревал это.
- Маркиз Ван-Гоп - человек лет сорока, догматик и мрачного характера…
- Говорят он ревнив?
- Очень ревнив,- отвечал майор,- и однако ж не имеет ни малейшей причины ревновать - маркиза безукоризнена.
- Майор,- сказал председатель,-вы представите маркизе в будущую среду г-на Шерубина. Вот он.
Председатель указал на господина дивной красоты и продолжал:
- Маркиза не дружна ли с женщиной лет тридцати пяти, вдовою, которую зовут госпожою Маласси?
- Я думаю,- сказал майор,- я даже несколько раз встречал эту вдову у маркизы.
- А вас, - сказал молодой председатель, обратясь к ливрейному лакею,- вас прогнал вчера от себя старый герцог де Шато-Майли?
- То есть, - сказал лакей,- я заставил его прогнать себя, согласно с полученными от вас инструкциями.
- Это-то я и хотел сказать; но вы забыли возвратить герцогу ключ, отданный вам на хранение.
- Ключ от сада дома № 41 по улице Пепиньер?
- Точно так. Кроме того, вы должны были, несмотря на то, что находились только три месяца в услужении у герцога, совершенно ознакомиться с привычками, распределением времени, вкусами и прихотями герцога?
- Я всегда стараюсь хорошо узнать того, у кого служу.
- Следовательно, вы хорошо изучили герцога?
- Вполне.
- Очень хорошо, от вас потребует сведений в свое время. Но в настоящее время вы отправитесь завтра же к слесарю на улицу Лапе, на углу улицы св. Антония, войдете в лавку и скажете просто:
«Помнишь ли Николо?» На это он Вам ответит: «Я видел, как ему отсекли голову на гильотине». Вы дадите ему ключ, который унесли…
- А! Понимаю.
- И попросите сделать другой ключ, точно такой, как этот. На другой день вы сходите к нему опять, возьмете оба ключа и отошлете старый ключ к герцогу Шато-Майли.
- Что же я сделаю с новым ключом?
Вы пойдете гулять около восьми часов на итальянский бульвар и будете стоять у Китайских бань. Там встретите господина…
Председатель указал на господина с моноклем в глазу и закрученными усиками.
Последний проявил удивление.
- Любезнейший собрат,- сказал председатель,- госпожа Маласси и до сих пор еще очень хороша, и жаль было бы, если бы вы отказались взять ключ, который вам подадут.
Тот молча поклонился.
- Господа! - сказал напоследок председатель. - Так как вы все шестеро будете заняты по одному делу и в одно время, то необходимо было познакомить вас между собой. Теперь вы знаете друг друга и можете разойтись. Каждый из вас получит подробные инструкции у себя дома.
Председатель кончил заседание и раскланялся с шестью червонными валетами, которые вышли и исчезли в тумане, покрывавшем Париж.
Когда из залы вышел последний валет, молодой председатель собрания запер за ним дверь на замок. Уверившись, что он остался один, он постучал в перегородку, разделявшую погреб на две части, и сказал:
- Господин, можете войти.
Перегородка раздвинулась и из-за нее вышел человек, закутанный в широкий плащ, вроде тех, какие были надеты на червонных валетах, и сказал насмешливым тоном:
- Честное слово, ты председательствуешь, Рокамболь, как судья.
- Не правда ли, капитан?
И Рокамболь, ибо это был он, почтительно поклонился капитану сэру Вильямсу, то есть виконту Андреа, брату слишком легковерного Армана де Кергац.
- Да,- продолжал капитан, - ты председательствуешь, как настоящий судья. Я смотрел в щель и не терял тебя ни на минуту из виду. Невозможно помыслить, что ты тот ужасный бездельник, который погубил невинного Николо.
- Ах, капитан,- смиренно проговорил Рокамболь,- вы знаете…
- Приемный сын вдовы Фипар,- продолжал баронет сэр Вильямс,- продавший своего капитана за несколько билетов в тысячу франков…
Баронет произнес этот упрек без малейшей горечи.
- Однако,- возразил Рокамболь флегматично,- вы слишком умны, чтобы не могли понять и извинить моего тогдашнего поведения. Тогда, видите ли, я был одним из ваших подчиненных агентов; вы еще не окончили тогда моего воспитания, наконец, в то время я не был еще, как теперь, вашим сыном…
- Это справедливо, плут…
- И кроме того, вы еще не знали, чем буду я, а я не знал, что вы такой ловкий человек.
- Г-м! - сказал Андреа скромно.
- Вы проиграли дело и были разорены; я нашел, что для меня выгодно продать вас, и продал. На моем месте вы сделали бы то же.