- Подлец! вскричал художник, - окидывая Андреа пылающим взглядом, - вон отсюда, негодяй! Вон, сию же минуту!
- В таком случае возврати мне мою любовницу, - усмехнулся виконт. - Я требую свое добро, отдай мне его, и я уйду.
- Подлец! - повторил Арман, подходя к Андреа с поднятым кинжалом.
Но Андреа как тигр отскочил назад, потрясая своим оружием.
- Мы, кажется, будем разыгрывать бедняжку Марту в игру жизни? - спросил он.
- Для тебя это будет игрою смерти! - отвечал Арман.
И воодушевленный гневом, он бросился на виконта, продолжавшего пятиться назад, как пятится тигр, чтобы наскочить потом с большею силой.
Действительно, Андреа, пятившийся до самой стены, преследуемый Арманом, вдруг бросился на него и, обхватив его левой рукой, правой нанес ему первый удар. Но острие кинжала встретило ножны от кинжала Армана, не причинив ему вреда. Тогда противники схватились тело с телом, переплелись как змеи, и с бешенством наносили друг другу удары.
Марта, лишившись сознания, лежала неподвижно на полу в нескольких шагах от этого страшного поединка.
Италия всегда была страной ночных драм и ударов кинжала; там не обращают внимания ни на убийство, ни на похищения.
Обитатели улицы слышали яростные крики сражающихся, но нашли неблагоразумным вмешиваться в ссору. Каждый транстеверинец сидел преспокойно дома, думая про себя: «По-видимому у прекрасной француженки два любовника… Влюбленные дерутся между собой и пускай себе, дерутся! Это никого не касается».
Ничего не могло быть ужаснее этой ожесточенной борьбы между двумя молодыми людьми, которые дрались на кинжалах, смешивая свою кровь, текущую из глубоких ран.
В течение нескольких минут они яростно боролись, стоя на ногах, наконец, остановились в изнеможении и разом грохнулись на пол; но один из них успел вырваться из рук противника и, встав, ударил его в последний раз кинжалом в горло.
Побежденный глухо вскрикнул и залился потоком крови; у победителя вырвалось восклицание торжества; он подбежал к лежавшей в обмороке Марте и, схватив ее на руки, вскричал:
- Она моя!
Несмотря на потерю крови, лившейся из нескольких ран, он нашел в себе достаточно силы, чтобы унести ее из дому.
Победителем был виконт Андреа; побежденным - художник Арман, бившийся в судорогах предсмертной агонии; его враг уносил от него женщину, которую он любил больше всего на свете.
VIII.
В Париже есть квартал, многочисленные улицы которого, окружающие со всех сторон Монмартрскую возвышенность, носят общее название квартала Вреда и населены двумя совершенно различными классами общества, которых случай, а может быть, и некоторое сходство вкусов и привычек часто соединяет между собой.
Там, в нижнем и первом этаже каждого дома, обретаются те легкомысленные создания, которые рождаются и умирают неизвестно где, блестя в продолжение нескольких лет как метеоры. Эти женщины, упивающиеся удовольствиями и леностью, проматывающие целые состояния, заранее расходуя будущее и учитывая настоящее, составляют мир грешниц. Верхние этажи, особенно имеющие балконы, заняты в большинстве небогатыми художниками, музыкантами, из коих многие уже имеют известность или находятся на пути к ней, словом, тем классом людей, который известен под именем мира артистического.
Артисты и грешницы, живущие здесь день в день, братски соединились несколько лет тому назад и основали этот новый квартал, заселив его.
Действительно, еще в 1843 году концы улиц Бланш и Фонтэн-С.-Жорж были едва застроены и разбросанные в беспорядке дома походили на рассеянное по склонам холма стадо овец.
Между улицей Пигаль и улицей Фонтэн на месте, где потом провели улицу Дюперрэ, стоял большой дом, в коем поселилась целая колония художников.
Ночью в последний день масленицы 1843 г. накануне великого поста четвертый этаж этого дома сверкал огнями, а в полуоткрытые окна - была настоящая апрельская ночь несмотря на первые дни марта месяца - вырывались шумные, веселые голоса и звуки бешеной польки.
Талантливый художник Поль Лора, достигший разом славы и богатства, давал один из тех художественных вечеров, отличающихся своею эксцентричностью, 'которым все искусства, соединенные вместе, придают столько разнообразия и очарования.
Обширная мастерская великого художника была обращена в бальную залу, а прилегающий к ней балкон - в сад.
Бал был костюмированный и даже маскированный.
Гости принадлежали к различным слоям общества. Тут были художники, литераторы, весело разоряющаяся молодежь, несколько чиновников из министерств, биржевые маклеры, один знаменитый банкир, словом, все представители модных знаменитостей. Женщины принадлежали к театральному миру и полусвету.