- Вот как, - сказала рассеянно Баккара, - ты, кажется, намерена завтра нарядиться.
- Да, ведь завтра воскресенье…
- И только по этому поводу?
Вишня покраснела, как ягодка, именем которой она называлась.
- Леон повезет меня со своей матерью обедать в Бельвиль.
Баккара рассеянно играла шилом, употребляемым ее сестрой при делании цветов.
- А! - сказала она, - так ты все-таки любишь твоего Леона.
- Да, - откровенно отвечала Вишня, - он такой красивый и у него честное сердце.
- Не спорю; но выйди замуж за ремесленника, ты проживешь, милая моя, всю жизнь в нужде.
Что ж такое! Любить друг друга и зарабатывать вдвоем насущный хлеб - это ведь не несчастье. Кроме того, Леон сделается скоро подмастерьем; он будет получать десять франков в день и тогда может открыть мне маленький магазин, где я буду работать за свой счет. У него есть на родине клочок земли в три или четыре тысячи франков, а этого совершенно достаточно, чтобы открыть цветочный магазин.
Баккара слегка пожала плечами.
- Ты знаешь, - сказала она, - что если тебе нужно четыре или даже десять тысяч франков, так я могу тебе их дать.
- Ни за что! - возразила Вишня, - честная девушка может брать деньги только от отца или мужа.
- Но ведь я сестра тебе.
- Я взяла бы, если б у тебя был муж.
Баккара прикусила Губы и нахмурила свои олимпийские брови.
- Ты мне их отдашь, - сказала она, - когда выйдешь замуж… Так как у Леона есть деньги.
- Нет, - отвечала Вишня, - я упряма и горда; я никогда не занимаю: у всякого свой взгляд.
Разговаривая с сестрой, молодая девушка продолжала работать, а Баккара придвинулась незаметным образом к окну, облокотилась на него с притворной небрежностью, но в сущности для того, чтобы бросить пылкий и любопытный взгляд на окно соседнего дома, находившегося этажом ниже комнатки модистки.
Окно было заперто и занавешено белыми занавесками.
- Его нет дома, - тихо прошептала Баккара с досадой.
- Скажи пожалуйста, Луиза, - проговорила Вишня, следившая исподтишка, с плутовскою улыбкой, за сестрой, - отчего ты с некоторых пор стала так мила, что навещаешь меня чуть не каждый день?
Баккара вздрогнула и порывисто оглянулась.
- Или, может быть, у тебя есть какие-нибудь дела в этом квартале? - продолжала с лицемерной наивностью Вишня.
- Нет, - отвечала Баккара, - я езжу к тебе потому, что люблю тебя и всегда свободна.
- Хорошо, - лукаво отвечала молодая девушка, - но ты уже давно свободна и, как я думаю, всегда любила меня… Однако же…
- Ах, какая ты любопытная! Впрочем тем хуже для твоего жеманства; если ты спрашиваешь, я скажу тебе все, а там красней себе, когда тебе это приятно.
Вишня опустила глаза.
- Если это секрет, - сказала она, - тогда другое дело…
- Нет, - отвечала Баккара, - тут нет никаких секретов. Я, что называется, врезалась. Это может быть удивляет тебя, потому что во всем Париже говорят, что у Баккара нет сердца и что она смеется над мужчинами, как француз над китайцем.
Вишня подняла голову и посмотрела на сестру, которая говоря таким образом, сделалась серьезна и грустна; в глазах ее виднелась тайная страсть и желание подчиниться новому* для нее чувству, которое прежде вызывало ее насмешки.
- Да, - продолжала она, - я увидела здесь месяц тому назад, из твоего окна, где сидела облокотившись сегодня, молодого человека, который взволновал меня и заставил забиться мое никогда не любившее сердце… Вот там, в этом окне пятого этажа, - показала рукой Баккара.
- Вижу! - сказала, улыбнувшись Вишня, и знаю о ком ты говоришь. Это Фернан Рошэ.
- Ты его знаешь? - радостно спросила Баккара.
- Да, - отвечала Вишня.
- Так вот! - страстно проговорила старшая сестра,- я люблю его… люблю так, как ты не можешь любить своего Леона.
- Ах! - возразила Вишня тоном упрека и недоверия.
- Я видела его три раза у окна, а он даже и не взглянул на меня, за которую стреляются… Я приезжаю сюда, чтобы посмотреть на него… хотя бы одну минуту… и видишь, до чего я втюрилась, бывают минуты, когда мне хочется написать ему, пойти к нему в комнату, броситься к его ногам и сказать:
- Разве ты не знаешь, что я люблю тебя?
Большие черные глаза Баккара сверкнули пламенным взглядом.
- Но не глупо ли, не странно ли, - продолжала она, - вдруг полюбить незнакомого человека, не зная даже его имени, быть может женатого? Влюбиться до того, что лишаешься аппетита, сна и целый день только о нем и думаешь.
Вишня, зная бесчувственность сестры, с удивлением смотрела на нее.
- Как, - сказала она, - ты любишь его так сильно?