- Хороший работник и уж нисколько не притворщик какой-нибудь! - отвечала Вишня.
- Ты любишь его?
- Вот вопрос! - воскликнула, засмеявшись, молодая девушка, - да- разве я пошла бы за человека, который мне не нравится!..
Спрятав деньги в карман, Вишня приняла от хозяйки материал и заказ; потом раскланялась с работавшими девушками, и, пожелав г-же Легран доброго вечера, вышла из магазина.
На обратном пути Вишня шла еще скорее, как будто она очень спешила домой, но на деле было не то, вместо того, чтобы идти прямо к дому, она повернула на улицу Шапон, где находилась мастерская г-на Гро, хозяина Леона Роллана.
- Это будет чистое несчастие, если я не увижу Леона, - прошептала Вишня.
Подойдя к мебельному магазину, она остановилась, делая вид, что рассматривает на выставке какую-то вещь. Будущий подмастерье стоял как раз в дверях и вышел, увидев Вишню.
Леон Роллан был высокий молодой человек лет двадцати шести, с светлою бородой, розовым цветом лица и геркулесовского сложения. Его нельзя было назвать красавцем, но приветливое лицо дышало простодушием и весельем, а в больших голубых глазах светилась доброта и кротость. Подойдя с улыбкой к молодой девушке и взяв ее маленькую ручку в свою рабочую руку, он сказал:
- Здравствуйте, Вишня, как вы добры, что пошли этой дорогой…
- Я подумала, что может быть увижу вас…- наивно ответила молодая девушка, зарумянившись.
- И как раз угадали; но мы во всяком случае увиделись бы сегодня, потому что я собирался пойти к вам вечером, после расплаты.
- Разве вам нужно было поговорить со мною, Леон.
- Да, и на счет очень серьезного дела, - отвечал тот несколько взволнованным голосом.
- Ах! Боже мой! О чем же это? - встревожилась Вишня.
- О, неприятного ничего нет, напротив! Во-первых, нужно вам сказать, что мы с матушкой хотим завтра отправиться погулять за город, и там же пообедать… и вы будете очень любезны, если поедете с нами.
- Ну что же! - дипломатично; отвечала Вишня, - если ваша матушка желает.
- Как же! Ведь она знает, что вы будете моей женой.
Вишня опустила глаза, рассматривая с задумчивым видом носок своего башмака.
- Так это-то приглашение на обед вы и считаете серьезным делом? - лукаво спросила она.
- Нет, - отвечал Леон, - тут речь идет совсем о другом. Вы знаете, что хозяин обещал дать мне через два месяца место подмастерья.
- Да, - отвечала Вишня со вздохом, думая, что эти два месяца будут целых два века.
- Ну, так вот, - весело продолжал рабочий, - теперь он передумал.
- Как! Вы не будете им?
- Напротив, я уже подмастерье.
- Неужели? - воскликнула с изумлением молодая девушка.
- Видите, Вишенка, в чем дело. Наш прежний подмастерье, Антуан, получил наследство и уехал на родину, а я занял его 4есто.
- И что же? - спросила Вишня, начиная понимать.
- Мы с Антуаном земляки; я поручил ему продать мой клочок земли, и привезти мои бумаги.
- Значит, вы сами не поедете?
- Нет, - отвечал Леон, - а так как Антуан вернется через неделю…
Он остановился и посмотрел на молодую девушку.
- Ну? - спросила она с притворной наивностью, тогда как ее сердечко принялось усиленно биться.
- То если вы согласны… мне кажется…- сказал Леон в смущении, - мы могли бы и повенчаться недельки через две.
Вишня побагровела и опустила глаза.
- Это слишком скоро… - пролепетала она.
- Напротив, очень долго…- отвечал Леон, пожимая маленькую ручку мастерицы.
- Там увидим…- сказала она, освободив свою руку - Прощайте, Леон.. До завтра!
- А не зайдете ли вы в Бурбонскую улицу?
- К вашей матушке?
- Да, и расскажите ей про мои планы на завтрашний день.
- Хорошо, зайду, - сказала Вишня. - До свидания, Леон.
Влюбленные обменялись долгим взглядом, пожали еще раз друг другу руки, и Вишня ушла с радостно бьющимся сердцем при мысли, что счастье подвинулось ближе на целых шесть недель.
Молодая работница повернула на улицу С.-Мартэн и уже почти дошла до бульвара, когда услышала, что ее кто-то зовет.
- Здравствуйте, госпожа Вишня, - сказал подле нее чей-то голос.
Вишня обернулась и увидела остановившегося на тротуаре человека, который раскланивался с нею, сняв шляпу.
Это был хилый, худощавый молодой человек, с лицом изрытым оспой, но с веселым, умным взглядом и добродушной улыбкой. Он был маляр, которому его многочисленные неудачи доставили прозвище Гиньона, хотя его настоящее имя было Луи Вердье.
Отец его, здоровенный овернец, торговавший всяким старьем, видя его таким хилым и тщедушным говорил, пожимая плечами:
- Из него никогда не выйдет настоящего работника. Лучше уж покориться необходимости и сделать его художником.