Пока Бастиен рассуждал таким образом, тильбюри въезжал уже на улицу Сент-Лазар; но извозчик сдержал слово, и, благодаря двум луидорам, Бастиен имел время приметить тот отель, в воротах которого скрылся элегантный экипаж, и где сэр Вильямс временно занимал павильон в саду.
Баронет, намереваясь переехать на другую квартиру на улицу Бофон, хотел поставить свою конюшню на широкую ногу, и ездил теперь на распродажу, где купил за две тысячи экю бурую ирландскую кобылицу, бегавшую в последнюю осень в Шантильи.
Въехав во двор отеля, сэр Вильямс бросил вожжи груму и отправился по саду пешком.
В ту же минуту Бастиен вошел в ворота, приблизился к груму, распрягавшему лошадь, и сказал ему:
- Извините, приятель, не продается ли эта лошадь?
И он погладил блестящую шею благородного животного, рассматривая его с видом утонченного знатока.
- Нет, не продается, - отвечал грум.
- А если бы предложили за нее хорошую цену?..
И он сунул в руку грума луидор.
- Право не знаю, - сказал тот, - повидайтесь с барином.
- А кто ваш барин?
- Англичанин, баронет сэр Вильямс.
- Где он живет?
- Вон там, в павильоне.
- Это тот самый молодой человек, что правил тильбюри? - наивно спросил Бастиен.
- Да-с, ваше благородие, - отвечал грум, обманутый орденским бантиком в петлице отставного гусара.
Между тем Андреа уже разделся, когда в дверь его кто-то осторожно постучал три раза.
- Войдите, - сказал он, весьма удивленный, так как не ждал к себе никого в это время.
Дверь отворилась, вошел Бастиен.
Андреа три года уже не видал бывшего управляющего графа Филипонэ, то есть с того самого вечера, когда он выгнал его из отцовского дома.
Но три года производят мало перемены в лице шестидесятилетнего человека, Бастиен не постарел, а волосы поседели еще десять лет назад, и сэр Вильямс сейчас же узнал его. Всякий другой непременно вздрогнул бы, вскрикнул, или хоть чем-нибудь выразил бы свое удивление; но сэр Вильямс остался бесстрастным, лицо его выражало только обыкновенное удивление, какое появляется при виде незнакомого человека.
- Сэр Вильямс? - спросил Бастиен, сбитый с толку этой неподвижностью лица.
- Я самый, - отвечал Вильямс с легким английским акцентом.
- Милостивый государь, - сказал Бастиен, смотря на него испытующим взглядом, -удостойте меня одной минутой разговора.
Сэр Вильямс указал ему на. стул крутым жестом, который умеют делать только англичане.
«Однако же это он», - думал Бастиен, продолжая смотреть на него, - «это его голос, исключая английский акцент».
- У вас есть великолепная английская лошадь, - прибавил он громко.
- Да-с, я заплатил за нее двести луидоров, а теперь не отдам и за триста.
- Так вы ее не продадите?
- Нет.
Сэр Вильямс встал, взял с камина ящик с сигарами и предложил их Бастиену; но в это время он забылся, и сделал движение, которое заставило того вскрикнуть.
- Узнаю! - сказал он.
В юности Андреа упал с лошади и переломал себе руку; от этого перелома у него осталось что-то вроде судороги, которую Бастиен помнил очень хорошо.
При восклицании «узнаю!» баронет обратил свое бесстрастное лицо, к отставному гусару.
- Что? Вы меня знаете? - спросил он с невозмутимым спокойствием.
- Да, я вас знаю.
- А, однако же, я кажется никогда не видел вас.
- Вас зовут баронет сэр Вильямс, как мне сказали?
- Yes, сэр.
- У вас слишком черные волосы для англичанина.
- Я не англичанин, а ирландец, - отвечал Вильямс по-прежнему спокойно.
- А я скорее думаю, что вы родились во Франции, - возразил холодно Бастиен.
- Вы ошибаетесь, сударь.
- В замке Керлован, в Бретани.
Баронет отрицательно покачал головою.
- Вашего отца, сэр Вильямс, - продолжал Бастиен, поднявшись с места и глядя ему прямо в лицо, - вашего отца звали граф Филипонэ.
- Вы ошибаетесь, сударь.
- Он женился на вдове полковника графа де Кергац, у которого был сын, ваш старший брат.
- У меня нет брата.
- Этого брата зовут граф Арман де Кергац, а вы виконт Андреа.
- Какое заблуждение! Я никогда не носил этого имени.
Холодная самоуверенность сэра Вильямса начинала сбивать с толку Бастиона; однако, он продолжал:
- Господин Андреа, не угодно ли вам выслушать меня. Ваш брат разыскивает вас везде, заранее прощая вам, и с намерением разделить с вами свое богатство… Его благородному сердцу не доступна вражда, вы оба имели одну и ту же мать, и он хочет, чтобы вы жили под одной кровлей с ним. Я наконец отыскал вас, зачем же вы еще таитесь?
- Милостивый государь, - сказал сэр Вильямс, по-прежнему бесстрастно, - клянусь вам, что вы ошибаетесь. Я не знал графа де Кергац, я не виконт Андреа, и никогда не имел чести видеть вас