Тот согласно кивнул. Русский решительно направился к скамейке. Плюхнувшись на лавку, он приглашающее похлопал рядом:
– Сидай хлопчик, будем думу думать. Как говориться: одна голова хорошо, но с туловищем лучше.
Быстров, умело орудуя ножом и вилкой, уминал румяный бифштекс, звучно прихлебывая золотистое пиво. Толстых обстоятельно докладывал, пытаясь избавиться от навязчивого ощущения глухой неприязни, исходящей от полковника. Из-за этого мысли слегка путались и, он сбивался, повторяясь.
Быстров, вытянув из запотевшего стакана остатки пивной пены, разочарованно крякнул. Оглядев опустошенную посуду, он поднял глаза:
– Все хотел спросить тебя. Ты, Колюня, грешным делом, не голубой?
У Николая слегка отвисла нижняя челюсть. Полковник добродушно улыбался:
– А, что? Дело житейское. Ляжки у тебя, как у хорошей бабы. Да, и жопой при ходьбе подвиливаешь. Ну, Колек, есть такой грешок?
– Вы что, товарищ полковник …? Да, я такой же офицер …! – кровь ударила в голову до звона в ушах.
– Мусор ты и гнида, а ни офицер! – лениво цедил Быстров:
– Я ж твое дело читал. Тебя, пакость гаишная, на вымогательстве взяли. А, потом ты своих же корешей сдавал. И, к жуликам внедрили, потому как цена тебе, копейка. Пристукнут – туда и дорога.
– Да, мне сам генерал …, – мысли, винегретом, перемешались в голове Толстых.
– Закрой пасть и слушай! Генерал далеко, а я, вот он. Рядышком, – рыкнул Быстров. Дождавшись, когда фигура агента, потеряла резкие очертания, продолжил:
– Пару дней назад через Финляндию двинулся курьер. Погоняло – Колибри. Есть данные, что курьер не обычный. С изюминкой. Выясни, что почем. На все про все пять дней. Максимум неделя. Связь по обычным каналам. Вопросы?
Николай заморожено молчал.
– Ты все понял? – нажал полковник. Тот утвердительно дернул головой.
– Вот, и ладненько. Расплатись за обед и свободен. Что сидишь? Шевели батонами! – насупил брови Быстров.
– Да, непонятки, – Печенкин разглядывал собственные стоптанные ботинки. Финн, звучно вздохнув, кивнул. Стряхнув с мятых брюк невидимую пыль, майор гнусаво пропел:
– Непонятки, непонятки. Поиграть нам с вами в прятки.
Инспектор недоуменно уставился на русского.
– Не дрейф, паря. Прорвемся. Значит, на девку у вас ничего. Колибри спит аки младенец. Эхе-хе, дела. Посмотреть бы хату, а? Организуй, Сашок, – оторвал взгляд от туфлей Печенкин. Финн даже руками замахал:
– Да, вы, что! Нам-то запрещено строжайше! А, иностранцу! Без санкции ни-ни.
– Земеля! Какие дела?! Свои же люди. На кой нам прокуратура? Вы дверку откроете, а я гляну одним глазком. Всего-то, – медом изливался майор.
– О’кей! Но только на минутку. И, ничего не трогать! – сломался старший.
– Конечно же! Что я, дите? Ясный палец, ничего не трогать! – возликовал Печенкин.
Теме снился сон. Что это сон, он помнил отчетливо. Якобы он в каком-то чуме. Или в юрте. Или вигваме. Лежит на полу, завернувшись в ядрено-вонючую шкуру. В потолке здоровенная дыра, сквозь которую вливается черно-звездное небо. Тема поворачивает голову вправо и видит голую Снегурку. Она вольно раскинулась поверх медвежьей шкуры и спит. Низ живота пылает огнем желания, и Тема тянет руки к девушке. Он гладит ее горячее тело. Снегурка неожиданно хриплым басом рыкает:
– Отвянь зараза! Дай поспать!
Тема чувствует, что рядом кто-то есть. Приподнимается на локтях и видит в мягком мраке Существо.
– Ты кто? Дедушка Мороз? – шепчет Тема.
– Здравствуй жопа, Новый год! – хохочет за спиной Снегурка:
– Какой дед Мороз?! Ты в Финляндии.
– В Финляндии? – удивляется Тема.
– Да, в Финляндии, в стране оленей, озер. Здесь тебе не Мухосранск. Дедов Морозов отродясь не видали. А, здесь … Кто здесь? Соображай! – веселиться Снегурка.
– Санта Клаус! – ликует Тема.
– Точно! Молоток! – хлопает в ладоши Снегурка. Между тем Существо неслышно плывет по комнате. В центре, грибом, вырастает большущий стол. Он уставлен бутылками с пестрыми этикетками, вазы и тарелки переполнены диковинными фруктами. Существо склоняется над столом. Раздается хрюканье.
– Ты что вынюхиваешь?! Санта Клаусы так не делают, – возмущается Тема.
– Сам ты Санта Клаус, – обижается Существо, отплывая от стола, прихватив самую высокую бутыль.
– А, кто ты? – пугается Тема. Существо уползает в черный мрак угла.
– Я твоя галлюцинация, – доносится из черноты свистящий шепот.
– А, понял, – успокаивается Тема. Серый туман заливает комнату, съедая видения.
Оператор поста наблюдения, сидящий перед мониторами на которые транслировалась ситуация в конспиративной квартире, пихнул напарника локтем в бок: