— Ой ли! — обрадовался Максим. — Да за какое же это дело?
— Дело, положим, не легкое, но… если оно удастся мне, я готов из своей добычи отдать вам пятую часть, но не меньше чем тысячу рублей, хотя бы добычи оказалось всего двадцать пять рублей.
Максим несколько минут упорно молчал. На его лбу образовались складки, и, казалось, он что-то усиленно обдумывал.
— А дело-то чистое? — спросил он решительным тоном.
Этот вопрос и тон страшно понравились мне. Холмс поспешил успокоить его.
— На нечестное дело я не позвал бы вас, дорогой Максим, — сказал он. — Наоборот, я зову вас на полезное дело.
— Ну, и слава Богу! — обрадовался Веретенюк. — А какое же это дело?
— Искать недоисканный тобою клад.
— Ни за что на свете! — воскликнул пораженный Максим.
— Ну-ну-ну, зачем же так бояться! — стал успокаивать его Холмс. — Во-первых, мы пойдем с моим другом вперед, а во-вторых… я и есть тот самый английский сыщик, про которого ты говорил, что он уничтожил на «грехах» семерых братьев-разбойников.
Максим удивленно вытаращил на Холмса глаза.
В продолжение нескольких минут он оставался словно в состоянии столбняка.
Затем он медленно провел рукой по волосам, словно отгоняя кошмар, и тихо произнес:
— Вот так штука… А я-то… Ах ты, Господи!.. Да правду ли вы говорите?
— Вот мой паспорт, в котором написано, что я Шерлок Холмс. А если вы спросите в полиции, кто изловил разбойников, то вам укажут на меня, — сказал Холмс с улыбкой.
— Только я совсем не праведный, а просто человек, преданный идее освобождения общества от негодных его элементов. Поэтому я никогда и не брался за дела неуголовного характера. Взяться, например, за политические дела я считал бы делом противным своей совести.
Максим Веретенюк глядел на Холмса с каким-то благоговением.
Наконец, он тихо кивнул головой и произнес:
— Если так, то с вами куда угодно пойду!
Его столбняк пропал, и он стал веселым.
— Когда же идти? — спрашивал он. — Я ведь хоть сейчас!
— Тем лучше, в таком случае мы двинемся завтра же.
— Чудесно! Настя и без меня справится.
— А вот вам и задаток на покупку кеты, — сказал Холмс, доставая бумажник и отсчитывая триста рублей.
Дело было слажено.
Часа два мы проговорили о подробностях будущего путешествия, сговорились относительно того, что взять с собою, где встретиться, и затем простились.
Остаток дня мы употребили на закупку необходимых предметов. Патроны, две винтовки, еда, электрические карманные фонари — ничего не было забыто.
Кроме вещей, которые должны были быть носимы при себе, мы приобрели и более тяжеловесный багаж, который Холмс хотел оставить где-нибудь в тайге, когда мы подойдем уже совсем близко к месту.
До тех же пор мы могли прекрасно им пользоваться, следовательно, доставить себе в пути хоть некоторый комфорт.
К числу этих предметов относились: палатка, две походных койки, коробки с провизией, походная кухня, складной походный стол и две складных табуретки.
Холмс попытался было приобрести топографические карты побережья Амура между Благовещенском и Сретенском, но таких карт не оказалось во всем городе.
— Только в России можно встретить это! — злился Холмс, переходя из магазина в магазин. Но делать было нечего. Карт не было, и приходилось покориться.
Утро следующего дня мы провели у Веретенюка. С своей стороны и он приготовил все необходимое.
К полудню весь наш багаж был перевезен на пароходную пристань.
Мы взяли билеты и стали ждать. Пароход пришел чисто по-сибирски, то есть с опозданием на восемь часов, и мы чуть было не умерли с тоски от ожидания.
Но вот, наконец, в три часа ночи так давно ожидаемый пароход причалил.
А так как ночью разгружать и нагружать грузы было не совсем безопасно, ввиду страшно развитого в этих местах воровства, то нам и было объявлено, что пароход отойдет лишь в восемь часов утра.
Пришлось этому покориться. Ночевали в каютах.
Утром пароход двинулся вперед. Надо заметить, что на большинстве амурских пароходов, ходивших к Сретенску, в то время не было буфетов.
Для пароходного экипажа нанималась стряпуха, забиравшая с собой провизии немного более, чем нужно, и у нее можно было получать довольно сносные обеды.
Так было и на нашем пароходе.
Я не могу не остановиться над описанием этого путешествия, так как порядки, царившие на нашем пароходе, были характерными сибирскими порядками того, еще не так далекого, времени.
И о них действительно стоит поговорить.
Амур кверху от Благовещенска изобилует мелями, то и дело преграждающими фарватер.