Между тем пристав, продолжавший смотреть на нас во все глаза, снова заговорил:
— А знаете ли, я все время присматривался к вам! Где, думаю, я видел раньше эти лица? Ну, а теперь-то, конечно, вспомнил. Вы очень похожи на портретах, мистер Шерлок Холмс! И как это я сразу не узнал вас?!
С этими словами он встал и, щелкнув шпорами, проговорил:
— Уж если судьба столкнула нас неожиданно, то давайте уж познакомимся! Имею честь представиться: уездный начальник Варгузинского уезда, Семен Петрович Венгеров!
Делать было нечего.
Шерлок Холмс протянул ему руку.
— Только уж если вам удалось открыть наше инкогнито, то прошу вас не открывать его другим, — попросил он.
— О, не беспокойтесь! — успокоил нас уездный начальник, пожимая нам по очереди руки.
Мы снова сели на наши стулья и продолжали прерванный разговор, но теперь говорили уже без стеснения, не нуждаясь в скрытности.
— Да, вот вы, чужестранцы, имеете очень слабое представление о нашей Сибири! — заговорил Венгеров. — Русское правительство в продолжение нескольких веков делало колоссальную ошибку, заселяя этот дивный, богатейший край ссыльными элементами и строя повсюду лишь каторжные тюрьмы…
— Вместо того, чтобы переселять сюда малоземельных, но трудолюбивых крестьян, — вставил Холмс.
— Совершенно верно! — подтвердил Венгеров. — В настоящее время вся Сибирь превращена в тюрьму, а тайга — в безбрежные дороги для беглой каторги.
— Вы здесь давно? — спросил я.
— Да уж лет десять! — ответил Венгеров. — Главное, тут что ни шаг, то непредвиденная опасность.
— А почему вы именно вспоминали про Варгузинскую тайгу? И притом называли ее самой страшной? — полюбопытствовал Шерлок Холмс.
— Потому что в ней находится так называемая Варгузинская каторга.
— Да?
— И благодаря ей Варгузинская тайга страшно опасна, — пояснил Венгеров. — Тюрьмы плохи, стража недостаточна, и поэтому побеги совершаются постоянно! А как вы прикажете ловить беглого, раз он ушел в тайгу?
— Трудно?
— Гм… Не то что трудно, а просто немыслимо! Беглый готов ведь на все! В особенности, когда за ним гонятся! Иногда они бегут целыми партиями, сидят месяцами в тайге, ожидая удобного момента для дальнейшего путешествиям, и тогда горе нашему брату, если он, преследуя их, углубится в тайгу. Засада возможна в каждом овраге, за каждым пнем, в любой заросли! Ну, и пиши пропало! Вот и приходится ждать, когда беглый появится в каком-нибудь населенном пункте.
— Скверно! — поддакнул Холмс.
— Куда как плохо! — воскликнул Венгеров. — По роже каждого каторжника не узнаешь! Их ведь десятки тысяч, ну, значит, и жди, пока он совершит какое-нибудь преступление и этим обнаружит свой след! Выходит глупо: мы не предупреждаем преступлений, а ждем их совершения или, в лучшем случае, покушения на таковое, чтобы обнаружить след.
— Действительно, неостроумно! — улыбнулся Холмс.
— А что прикажете делать? — развел руками Венгеров. — Если бы мы сновали по тайге, то, конечно, переловили бы некоторых, но зато от нас вряд ли бы осталось много в живых.
— А какой путь наиболее излюблен беглыми? — спросил Холмс.
— Вся тайга, — ответил уездный начальник. — Среди каторжан есть такие, которые бегали чуть не по двадцать раз. Эти господа знают тайгу так, как никто из нас, и, конечно, им легко менять маршруты.
— Но, в общем, они направляются к Байкалу?
— Обязательно! Наиболее трусливые огибают его с южной стороны, но это требует большой потери времени и сил, поэтому наиболее опытные и храбрые стараются прямо добраться до берега и переправиться через озеро.
— Каким образом? — спросил я.
— Разными способами. Кое-где по берегу живут каторжане, отбывшие срок. Эти зачастую, из боязни за собственную шкуру, покрывают беглых, а где таких нет, там они берут силой.
— То есть?
— Поймают рыбака, пригрозят ему, ну, он и везет их на другой берег.
— Но ведь это же огромный риск! — воскликнул Шерлок Холмс.
— Что делать! — усмехнулся Венгеров.
— Байкал ведь не речка!
— Конечно, не речка! Но каторга привыкла к риску. А побег из тюрьмы? Разве он не рискует попасть под пулю часового?
В это время раздался звонок, извещавший об обеде.
Мы спустились в кают-компанию и заняли места рядом за столом.
За обедом мы говорили мало, а когда вышли после обеда на палубу, то восточный берег был уже совсем близко от нас. Разговаривая, мы не замечали, как летит время, и не успели досыта наговориться, как пароход наш подошел уже совсем близко к берегу.
Прошло еще часа два, и мы стали пришвартовываться к пристани.