Два дня мы молча приготовлялись, продолжая следить за Бахтадьяном.
В конце второго дня приехал Звягин с восемью переодетыми жандармами.
Сам он тоже был в статском.
На поезде они доехали лишь до предыдущей станции и оттуда пришли пешком.
К нам на квартиру они явились поздно вечером и расположились в сарае на дворе, чтобы не возбуждать подозрений.
Самым подробным образом Холмс рассказал ему все, что случилось за это время.
Почти всю ночь они писали, причем я заметил, что на лице Звягина отражалась боязнь и нерешительность.
Рано утром мы были уже на ногах.
Часов в девять к нам зашел Бахтадьян.
Он объявил нам, что через день-два доставит нам огромную партию товаров, и, попросив приготовить место и деньги, удалился.
Весь остаток дня я с Холмсом провел на станции.
Наши костюмы чернорабочих не возбуждали подозрений, и мы без труда выследили, как нагружали на отводном пути четыре вагона, за нагрузкой которых следили издали Бахтадьян и начальник депо.
Груз в эти вагоны подвозился из поселка на китайских арбах.
В это время с востока пришел товарный поезд. Обер-кондуктор подошел к Бахтадьяну и, что-то сказав ему, ткнул последовательно пальцем в три последние вагона.
Взглянув на эти вагоны, Холмс произнес с усмешкой:
— Пломб-то на них нету! А товар, наверно, есть.
И словно в подтверждение его слов дверь одного из вагонов отворилась, и из него выскочили Бравов и Трудин.
С помощью китайцев они стали разгружать эти три вагона, перетаскивая тюки непосредственно в пустые вагоны на отводном пути, составлявшие один состав с теми, которые уже были нагружены Бахтадьяном.
— Пойдемте домой! — шепнул мне Холмс.
Звягин уже ждал нас.
Он был сумрачен и задумчив.
— Поспешите, господин штаб-ротмистр, отправить на подводе трех жандармов к тому туннелю, про который я вам говорил! — быстро проговорил Холмс. — Пусть станут у восточного выхода и, когда подымется тревога, задерживают всех. Звягин отдал распоряжение.
— Ну-с! — продолжал Холмс. — Остальные жандармы пусть возьмут тоже подводы и скачут тоже к туннелю, но пусть спрячутся недалеко от западного входа так, чтобы видеть поезда. Как только на одном из поездов они увидят три электрических вспышки, пусть осторожно спешат в туннель. Мы же должны поспешить на вокзал.
Осмотрев револьверы и захватив новые карманные электрические фонари, мы отправились на станцию.
Нагруженный поезд еще стоял на отводном пути.
Солнце село, и густая тьма в несколько минут окутала землю.
Вдруг резкий свисток донесся с дежурного паровоза, и огни паровоза двинулись к отводному пути.
Все трое мы бросились туда.
Холмс на несколько минут оставил нас и, когда вернулся, шепнул:
— Их восемь человек! Четыре поместились на переднем вагоне и четверо на четвертом. Все остальные площадки свободны.
В это время паровоз подошел к поезду, его соединили, и поезд тихо двинулся вперед.
Все трое мы вскочили на один из задних вагонов и поехали. Снова миновали одну станцию, причем Холмс заметил, что начальник станции пропустил поезд, хотя поезд и шел вне всяких расписаний.
Поезд даже не был осмотрен и двинулся дальше. Все это прямо бросалось в глаза.
Проехали несколько туннелей и, наконец, дорога пошла на подъем.
Не доезжая туннеля, Холмс дал три электрические вспышки.
Перед туннелем поезд пошел так медленно, что за ним можно было идти шагом и, как только последний вагон въехал в туннель, совсем остановился.
Накинув на себя темные плащи, мы по знаку Холмса соскочили с площадки и осторожно двинулись по туннелю.
По ту сторону вагонов появился свет, и послышались голоса.
Вагонные двери стали открываться.
Кто-то командовал, и тюки один за другим с глухим шумом валились из вагонов на землю, где подхватывались людьми.