ГЛАВА 11. РОКОВОЙ ИСХОД ВСТРЕЧИ C МЮЛЛЕРОМ
Успех любого предприятия зависит от конкретного участия в нем тех или иных индивидуалов. Индивидуалами рождаются, а не становятся. И поэтому, все то, что сделал Штирлиц для провала выступления Хрущева, было защитой как самого себя, так и Леонида Ильича Брежнева. Штирлиц давно понял, что новое задание Центра нужно истолковывать совершенно иначе.
24.05.59
(5 часов утра)
После очередной попойки Штирлиц решил опохмелиться. Но что-то не складывалось так, как хотелось бы. И поэтому, голова разведчика болела также, как и его мочевой пузырь. Не складывались не только обстоятельства, позволяющие сбить головную боль, разведчик не мог ощутить связи между Хрущевым и Эйзенхауэром, Борманом и Брежневым, и вообще, Москвой и Нью-Йорком. Тот факт, что Борман был как-то причастен к новому заданию Центра не укладывался ни в одну из гипотез, построенных Штирлицем. "Что, черт подери, эти злыдни задумали?" - подумал полковник Исаев и открыл еще одну банку пива.
Штирлиц знал, что Хрущев мог бы и без Брежнева начать переговоры c американцами. Но Брежнев удивительным образом вписывался в первую гипотезу: во время пребывания Первого в Америке, на него совершается покушение, организованное Брежневым. Вторая гипотеза была более проста: Дуайт Эйзенхауэр не признает советского лидера в лице Хрущева и не принимает последнего в Соединенных Штатах. Третья гипотеза была связана c Борманом: Борман приезжает вместе c Хрущевым в Америку и является его гидом; затем Борман, будучи не Борманом, а одним из деятелей ЦК, позорит советского лидера перед лицом капиталистической общественности.
Все эти три гипотезы были связаны c Брежневым и поэтому Штирлиц решил ставить карту на него. Исходя из последней шифровки Центра, третья гипотеза была наиболее вероятной задание исходило от Брежнева, и только Леонид Ильич подхватил идею полковника Исаева об участии Бормана в провале выступления Первого.
- Да, это может плохо кончиться, - тихо сказал Штирлиц, стоя перед унитазом.
В Нью-Йорке шел дождь. Город готовился к приему советских гостей. Повсюду были развешаны плакаты c приветственными надписями.
Мюллер шел по Двенадцатой авеню и плевался. "Как они любят этих русских и как я их ненавижу!" - думал бывший шеф Гестапо и вождь Четвертого Рейха, разглядывая шикарный плакат c надписью:
Да здравствует Кукурузный король!
Мюллер знал, кого имеют в виду под кукурузным королем, но боялся даже думать об этом - советские лагеря до сих пор давали о себе знать шатающейся челюстью. И поэтому Мюллер сдержался и не плюнул на плакат. Он решил зайти в кафе и что-нибудь перекусить. Денег было мало, но на бутерброд c черной икрой и бутылку виски хватило. Он сел за дальний столик и принялся цедить бодрящий напиток. Когда бутерброд был съеден и выпита половина бутылки, в кафе появился штандартенфюрер CC фон Штирлиц.
Штирлиц не сразу признал в седом старике бывшего вождя Четвертого Рейха, но Мюллер понял, кто подходит к его столику и поэтому насторожился.
- Разрешите? - вежливо сказал Штирлиц, усаживаясь за столик Мюллера.
"Наверно, он меня не признал", - подумал Мюллер и кивком головы дал свое согласие.
Штирлиц щелкнул пальцами, подозвал официанта, заказал три банки тушенки и бутылку водки и принялся жадными глазами рассматривать уставшее лицо Мюллера.
"Вот теперь точно! Сомнений быть не может - это Штирлиц! Тушенку и водку поглощает только он. Возможно, сейчас будут бить". - Мюллер тоже впялился в суровое лицо Штирлица и начал усиленно стучать зубами.
- Простите, может мы c вами где-нибудь раньше встречались? - начал Штирлиц.
Мюллер промолчал. Он боялся, что его голос может выдать его и поэтому решил занять выжидательную позицию.
Штирлиц повторил свой вопрос на русском языке. Мюллер промолчал.
"А c другой стороны, все равно я влип. От Штирлица вряд ли уйдешь. Он зануда известный", - подумал Мюллер и выпил еще одну рюмку виски.
Штирлиц повторил свой вопрос на немецком языке. Мюллер решил, что дальше молчать бесполезно и сказал: