- А что скажет Егор Тимурович? - равнодушно сказал президент, как будто уже знал, о чем будет говорить премьер.
- В чем-то Шахрай прав. А в чем-то нет. Почему? Я отвечу! - Гайдар заговорил медленно, просто и хорошо. - Это прекрасно, что господин Шахрай ищет виновных. Можно было бы добавить, как я думаю, к их числу и господина Ульянова-Ленина, появившегося совсем недавно в столице. Но все это мелочь, господа. В стране чрезвычайное положение. Что делать правительству? Сражаться армией, которая уже давно не способна воевать? Или же капитулировать перед янки, но спасти Россию?
- Господин Шапошников, - сказал Борис Николаевич, обернувшись к министру обороны.
- Как это не было бы трудно мне сказать, - глухо произнес маршал, - но премьер, господа, прав. Армия устала. Продолжать войну, значит послать на смерть миллионы солдатских жизней! Родина нам этого никогда не простит!
- Господин Штирлиц.
- Господа! - мощным голосом сказал генерал Исаев. Только победа! И победа до полного конца! Иных мнений быть не может. Не способна армия? Собрать добровольцев или студентов! Народ против войны? Не надо его спрашивать! Господа, только победа! Все в Шир!
- Ну я думаю, господа, что товарища Ленина мы слушать не будем! - мягко крякнул Борис Николаевич. - Всем известно, что нам может сообщить новоявленный вождь... Поэтому предлагаю... - Борис Николаевич покосился на Гайдара и нервно застучал по столу. - Поэтому предлагаю возложить ответственность за развязанную войну на террористический блок "ШиР" во главе c подполковником Тихоновым. А также на вождя мирового пролетариата господина Ульянова-Ленина. - Вождь, сидящий на низенькой кухонной табуретке в конце президентского стола заерзал и суетливо заморгал глазками. Штирлиц был спокоен как танк. - Это первое. Второе. Сдаться на милость врагу, но спасти Россию. Тем более, как мне здесь правильно подсказывают, враг уже в Курске.
Несколько офицеров из генерального штаба застрелились на месте. На них никто, кроме товарища Ленина, не обратил внимания.
- Господа, это еще не все! Прошу тишины! - спокойно сказал президент, громко стукнув по столу. - Предлагаю, кроме этого, отправить так называемого вождя мирового пролетариата в пятнадцатую психиатрическую лечебницу города Москвы, дабы не смущал этот проказник народ российский!
- Правительство полностью поддерживает президента! кротко сказал премьер и небрежно посмотрел на товарища Ленина.
Касатки сожрали несчастную Марию. Коварная Стефани, подпрыгнув от радости, поскользнулась и упала в бассейн. Ее вскоре настигло справедливая возмездие.
ГЛАВА 28. ПОСЛЕДНИЙ ШТРИХ
А господин Рязанов уже снимал свой фильм на новой киностудии "Мосфильм энд Голивуд ЛТД". На роль Штирлица был приглашен король российской комедии Игорь Угольников. Президента играл губернатор пятьдесят первого штата США Борис Николаевич Ельцин. К маю 1994 года фильм был снят. В считанные дни он стал мировым бестселлером, а в конце года режиссеру вручили "Оскар". Эльдар Александрович был очень доволен и отдыхал на Багамах...
ЭПИЛОГ
За окном палило солнце и слушали американский гимн.
Губернатор штата Россия отошел от окна и взглянул на Егора Тимуровича, из последних сил дочитывающего "Тимура".
- Ну вот, господин вице-губернатор, теперь мы американцы! - без особой грусти сказал Борис Николаевич и c размаху плюхнулся в кресло.
Гайдар невольно отвел взгляд и щурясь от яркого света, сказал просто:
- А помните, как мы c вами, Борис Николаевич, в девяносто четвертом головы ломали: как это нам обустроить Россию! А сейчас! Нет вы только взгляните! Люди довольны всем! Зарплата в баксах! У каждого автомобиль! Чего еще надо России? Могу вам, господин губернатор, c уверенностью сказать, что теперича мы уж точно в историю попадем!
- Так, - спокойно произнес губернатор.
- Теперь и парадом можно покомандовать!
- Парадом?
- Именно. В честь воссоединения России и Америки.
- Хм... А вот чем занимается сейчас господин Штирлиц? неожиданно для себя спросил Борис Николаевич.
- Думаю, что в ближайшее время он в новых заданиях нуждаться не будет, - ответил Гайдар как всегда просто и хорошо. - Разве что в будущем. Но будущее России - далеко и не доступно нашему восприятию.
А за окном палило солнце и слушали американский гимн.
Москва, 1991-1995