- Фефо покафем ? - ему стало страшно и захотелось в одно место.
- Где закуска к пиву зимует, - Штирлиц выбирал кастет потяжелее. Мюллер задергался у него в руке, внезапно вырвался из ночной рубашки и удрал в недоверчиво потрескивающие джунгли.
- Черт, - сказал Штирлиц.
- Бог с вами, Штирлиц ! - пастор Шлагг с укором посмотрел на Штирлица и перекрестился свободной от бутылки с водкой рукой.
- Заткнись, папа римский, - Штирлиц замахнулся на пастора, тот исчез и больше не появлялся.
- Ну вот, - Штирлиц был сильно разочарован. Упустить глупого толстого Мюллера он считал непростительным попустительством и расхлябанностью и собирался писать рапорт в Центр, с просьбой вынести ему выговор по собственному желанию с последующим внесением в почетную грамоту.
Бросив ночную рубашку Мюллера в кусты, Штирлиц плюнул, сунул руки в карманы и отправился назад. Сзади его, расставляя веревочки и капканы, полз партайгеноссе Борман.
Едва два достойнейших человека скрылись из виду, из ближайшего куста показался Мюллер, держа руки наподобие футболиста в защите родных ворот. Он торопливо, дрожа от ночного бразильского холодка, одел ночную рубашку, заботливо поправил рюшечки на плечах и плюнул в темноту.
- Фто я такофо ему фделал ? - Мюллер обиженно втянул голову в плечи и достал из кармана пачку леденцов.
Тайный заговор Штирлица и Бормана ему явно не нравился. Мюллер сплюнул непрожеванный леденец и решил действовать своим старым способом. Старый способ заключался в том, что все его враги внезапно пропадали и оказывались в его гнусных сырых застенках. Мюллер колебался, так как не знал, можно ли провернуть такую операцию со Штирлицем. Он решил бросить монетку, но ее у него, конечно же не было. Стодолларовая бумажка летала плохо. Мюллер плюнул и решил заняться этим делом завтра с утра.
Утром он встал в редкостно плохом настроении. Утреннее какао он пролил себе на шорты и долго злился. После всего такого он решил, что Штирлицу сильно не поздоровится.
Его доблестная зондер-команда во главе с Франциско, бредившим, похоже, со своего дня рождения захватами Изауры, лучшей наложницы Мюллера, направилась к Штирлицу с целью сопроводить его для допроса и последующего тюремного заключения. Штирлиц встретил их довольно неприветливо.
- Чего приперлись ? - он не мог найти открывалку для банки с тушенкой, и это его сильно бесило.
- Товарищ Штирлиц, именем нашего любимого вождя товарища Мюллера, вы арестованы, - Франциско издалека показал Штирлицу ордер на арест, но в руки предусмотрительно не давал.
Штирлиц обиделся и высказал Франциско все, что о нем думает, из чего следовало, что Штирлиц и Мюллер состояли в предосудительных интимных отношениях, причем при этом использовалась труба от паровоза.
Франциско обиделся, и сказал, что он сейчас применит силу, но Штирлиц так на него посмотрел, что Франциско исчез и больше не появлялся. Его зондер-команда, погудев и обсудив данное мероприятие, также разошлась.
Мюллер, узнав о такой наглости со стороны Штирлица, был в гневе. Гнев его состоял в том, что он отказался есть на обед манную кашу и весь день капризничал и требовал новых игрушек, в том числе железную дорогу и нового плюшевого медведя, но непременно с хвостом. Штирлиц тоже злился изрядно.
Вскоре Мюллеру стало скучно, и он решил идти к Штирлицу мириться. Штирлиц на редкость быстро помирился с ним и даже не заставлял себя уговаривать. Через час пьянки Мюллер и Штирлиц уже вместе распевали о том, что будет, если друг внезапно заболеет, с ужасными вариациями на тему качества грузинских спиртных напитков.
Штирлиц чувствовал, что Мюллер неспроста такой добрый, и совсем не удивился, оказавшись утром в каком-то темном сыром помещении среди толстых грязных мышей, имевших странную склонность к поеданию сапогов.
Через полчаса Штирлиц узнал, что Мюллер хочет предъявить ему обвинение в обижании интересов рейха вообще и его, Мюллера, лично. Этот толстых хам хотел устроить показательный процесс по делу Штирлица и заключить его в заточение. Штирлиц относился к этому вполне спокойно и уже придумывал обвинительную речь на Мюллера, но его потащили на допрос. Мюллер, надев мундир, из которого он уже порядочно вырос, сидел в глубоком кресле в сандалиях и поигрывал своим пухлым животом.
- Так, товариф Фтирлиц, - сказал он, с беспокойством исследуя место утраченного зуба. - Фот мы и фтретилифь в привыфной обфтанофке...
- Я тебе щас дам привычную обстановку... - сказал Штирлиц, думая, отчего же так сильно болит голова.
- Уфпокойфя, Фтирлиц, - Мюллер коварно поигрывал ключом от наручников, подло надетых на Штирлица. - Нифего у фебя не полуфитфя.
Штирлиц, несмотря на такое замечание, весьма ловко снял наручники и положил их на стол. Мюллер занервничал и вызвал Франциско, но тот предпочитал стоять сзади и держаться подальше от Штирлица, которого сам сильно боялся.
- Ну вот, Мюллер, пришла пора Мировой Революции и всеобщего счастья и ликования..., - зловеще сказал Штирлиц, нарочно растягивая слова и потирая затекшие запястья...
ГЛАВА 7
В колонии четвертого рейха был большой переполох -внезапно из самых тайных и самых круто закупоренных застенков в мире исчез любимый вождь товарищ Мюллер.
Вместе с ним пропал и Штирлиц, задержанный по делу о врагах рейха, а также Франциско.
Никто в колонии не знал, радоваться или не радоваться им по такому поводу. Никто не мог догадываться, пропали Штирлиц и Франциско по воле Мюллера, Франциско и Мюллер по воле Штирлица или Штирлиц и Франциско утащили куда-то любимого вождя. В таком случае были организованы поиски всех трех. Любимая наложница Мюллера, его рабыня Изаура грозила, если ее пухленький Мюллерчик не вернется за неделю, уйти к тайному любовнику. Охрана Мюллера не знала, как отнестись к такому заявлению.
Мюллер, которого Штирлиц утащил в джунгли вместе с Франциско, узнал об этом и стал сильно страдать. Большой синяк под левым глазом мешал читать утренние газеты. Штирлиц обещал ему, что, если Мюллер обещает ему устроить его на работу вождем, он, Штирлиц, выкрадет Изауру. Мюллеру не нравилась перспектива делить власть с каким-то русским шпионом. Но тем не менее он пообещал Штирлицу, что место вождя и любимого учителя ему будет.