- Кого-кого? - переспросил Борман, пытаясь открыть коробку с кнопками одной рукой.
- Секретаршу, - по слогам повторил Штирлиц. - Анхен, хочешь работать у Бормана? - обратился он к девушке.
- Хочу, - робко ответила Анхен.
Борман часто заморгал глазами. Ему удалось-таки вскрыть коробочку с кнопками и он начал понимать смысл происходящего.
- Штирлиц! Вы нашли мне секретаршу?! - Рейхсляйтер радовался как ребенок, - Штирлиц, дайте я вас поцелую!
- Не надо, партайгеноссе! - испугался Штирлиц.
- Штирлиц, - Борман, вдруг, перешел на шепот, - а у нее нормальные бедра? Где-то здесь у меня была линейка...
- Ну что вы, - попытался удержать его Штирлиц, - Как-нибудь в другой раз.
Но Борман продолжал искать что-то в столе.
- Господи, а сколько же было у моей предыдущей... - он уставился в потолок, - Нет, не помню. А ведь записывал...
- В другой раз, дружище, в другой раз.
- Ладно, придется в другой раз, - от огорчения Борман сел на коробку с кнопками и на его лице появилось выражение невыносимого страдания.
- Ступайте, Штирлиц, - произнес он сдавленным голосом, -дальше я сам.
Штирлиц дружески похлопал Анхен по спине и молча вышел. За дверью стоял Мюллер.
- Это и есть русская радистка? - испуганно спросил он.
- Да.
- Штирлиц, помнится мне вы боялись за эту свою радистку?
- Я и сейчас за нее боюсь, - соврал Штирлиц.
- А вот я теперь боюсь за Бормана...
- С чего бы это? - Штирлиц почувствовал неладное.
- Из церкви вашего Шлага мои ребята вытащили в тот раз центнер динамита! А эту девчонку я там видел среди прихожанок! - Я сам ее пригласил, - усмехнулся советский разведчик. - Штирлиц! Вы - герой! - вскричал пораженный Мюллер. Дверь приоткрылась и в нее просунулась голова Бормана.
- Извините, - бросил он Мюллеру, - Штирлиц, на минутку. Штирлиц вошел. Секретарши нигде не было.
- Где Анхен, - спросил он.
- В соседней комнате, - ответил Борман шепотом, - Послушай, она ведь работала на Шлага!
- Ну и что?
- Вы слишком ему доверяете, одна из его прихожанок оказалась английским агентом, да еще мужчиной!
- Поверь мне, это - женщина, - успокоил его Штирлиц.
- Правда? Ну тогда ладно... - Борман помолчал, - Кстати, как твое здоровье?
- Врач - скотина. Уходя, написал на стене моего дома: "СМЕРТЬ НЕМЕЦКИМ ОККУПАНТАМ !"
- То-то народу там наверное собралось! - посочувствовал Борман.
- Да. Ну, мне пора: Мюллер ждет.
- Ну, беги, беги...
Штирлиц вышел. "Как бы мне его отблагодарить?" - думал Борман.
При этом его рука машинально выводила на листе бумаги: "ШТИРЛИЦ - ДУРАК". "...
Дурак, дурак, дурак... - думал Борман, - Стоп! Я - дурак, а не Штирлиц! Я же так и не отдал ему мое письмо от Евы Браун! Болван! Кретин!! Идиот!!!" Он выбежал в коридор, но Штирлица там уже не было.
"Впрочем, так даже лучше, - сообразил Борман, несколько придя в себя, сделаю так, чтобы он ни о чем не догадался". Существовал только один верный способ сделать так, чтобы Штирлиц не догадался. И Борман знал его. Он положил письмо Евы в сейф, накрыл его запиской "ШТИРЛИЦ - ДУРАК" и запер на два секретных замка. Затем он позвонил дежурному и попросил его передать Штирлицу, когда тот вернется, что Борман просил зайти. После этого Борман позвал Анхен и они вместе поехали в кино.
***
"Все, - подумал Штирлиц, - Игры в демократию кончились: пора сознательно обрекать себя на трудности".
- Мюллер, как вы думаете, какую очередную операцию против русских предпримет ваше командование? - решительно спросил он. - Господи, да откуда же мне знать! - ответил Мюллер.
- И все-таки? - Штирлиц нащупывал в кармане пистолет.
- Да зачем вам это нужно? - поинтересовался Мюллер, - Вы что, русский агент?
- Да. Не двигаться. Стреляю без предупреждения, - произнес Штирлиц сквозь зубы, ткнув Мюллера своим маузером в спину. - Исаев! Вы свихнулись? - Мюллер не на шутку испугался.
- Здесь же люди кругом!
В этот момент охранник, стоявший в конце коридора, почувствовал неладное. Он подбежал к Штирлицу сзади и выбил пистолет. Но Штирлиц и не думал сдаваться: он укусил охранника за палец, повалил на пол и начал пинать ногами. Мюллеру стало жаль бедного парня и он, похлопав Штирлица по плечу, сказал тихонько: - Штирлиц, перестаньте пожалуйста лупить этого молодого человека, вы и так вели себя сегодня слишком неприлично.
- Этот фашистский звереныш напал на меня сзади!
- Прекратите, Штирлиц! - повторил Мюллер, - Вы ведь находитесь в имперской канцелярии, а не у себя на даче.
Штирлиц сочувствующе посмотрел на охранника и отошел в сторону.
- А признайтесь, с чего это вы полезли на меня с пистолетом? - продолжал Мюллер, - Честно говоря, от вас я такой шутки не ожидал.
- А с чего это ты назвал меня русским шпионом? - вопросом на вопрос ответил Штирлиц.
Мюллер замолк, он почувствовал себя виноватым перед Штирлицем и думал теперь как загладить вину. А Штирлиц, решив, что сознательно обрекать себя на трудности слишком опасно, спросил: - А почему ты называл меня "isаyеw", что это слово означает?
- Не знаю, - ответил Мюллер, - Это у меня от страха вырвалось, - и, помолчав, добавил, - А если хочешь знать, что у нас замышляют против русских, то сам сходи завтра на совещание. - Но меня туда не приглашали...
- Приходи так, никто тебя не прогонит. А сейчас пойдем в наше любимое местечко и забудем то, что сегодня случилось.
В это время избитый Штирлицем охранник дополз до своего поста и включил сигнализацию. Завыла сирена.
- Побежали скорее! - крикнул Штирлиц Мюллеру и старые друзья скрылись за поворотом коридора.
***
Темнело. Борман снова сидел в своем кабинете. Зазвонил телефон. Борман снял трубку. Звонил дежурный:
- Партайгеноссе, - сказал он, - пришел Штирлиц. Я отправил его к вам.
Борман улыбнулся и довольно потирая руки прошел в смежную с кабинетом комнату.
Минут через десять в кабинет вошел Штирлиц. Они с Мюллером успели сходить не только в свое любимое местечко, но и в пяток других и теперь Штирлица слегка качало. Штирлиц огляделся: Бормана нигде не было.
- Вот гад! - сказал Штирлиц громко. - Смотался...
Он собрался уже уходить, но заметил в самом темном углу кабинета сейф.
- Ага! - произнес Штирлиц, - Вот тебе за это!
Он подошел к сейфу, довольно быстро вскрыл его перочинным ножом и вытащил записку Бормана. Борман дрыгался от смеха в соседней комнате: он видел все через потайную щелку.
"ШТИРЛИЦ - ДУРАК", - прочел Штирлиц и улыбнулся. Борман не мог понять, почему Штирлиц улыбается, он не знал, что советское командование сообщает так своему разведчику об очередном повышении по службе.
Штирлиц сунул записку в карман, поближе к сердцу и выбежал из кабинета. Письма Евы Браун он не заметил.
От досады Борман рвал на себе волосы.
ГЛАВА 4
Во время последней бомбежки в бункере фюрера прорвало канализацию. По этой причине, а также по предложению Мюллера совещание верховного командования рейха было перенесено в кабачок "На Шпрее". Геббельс, министр пропаганды, долго возмущался этим: ему был дорог чистый и непорочный моральный облик великого фюрера. - Побеспокойся лучше о его физическом облике, - возразил Мюллер, - раздобудь нормальную выпивку.
- О своем бы облике подумал, - добавил Борман, - и моральном, и, хи-хи, физическом.
Великий фюрер частенько маялся животом, почему во время последнего совещания с ним и случилось дело не совсем приличное. Геббельса тогда за недоброкачественное пиво лишили квартальной премии, но план очередной операции тем не менее погиб безвозвратно и русским удалось изменить положение на фронтах в свою пользу. Смех же Бормана объяснялся слепой любовью Геббельса к разного рода девочкам, особенно молоденьким киноактрисам, за что его и прозвали блудливым бычком. Последняя привязанность министра пропаганды обернулась для него длительным пребыванием в весьма обоснованном страхе и сейчас Геббельс только-только начал приходить в себя.
- На что вы намекаете? - вспылил Геббельс, делая невинное лицо.
- На то, что несчастная Магдочка столько времени глаз не могла сомкнуть, кстати с твоим многочисленным потомством, и никак, бедная, не могла понять, какие-такие государственные дела не позволяют тебе ночевать дома, - ответил Шелленберг. Он как ребенок радовался своей великолепной длинной фразе, хотя прекрасно знал, что Магда хорошо осведомлена о пристрастиях своего супруга.