Борман разработал генеральный план поражения разведчиков всех времен и народов. Штирлиц должен был, как истинный боец невидимого фронта, исчезнуть с глаз долой под недоуменным взглядом офицеров Рейха. Попутно организовывалось несколько довольно приятных мерзостей на вариации а lа Gеrмаny, с фейерверками и хлопушками. После шумихи Штирлиц должен быть посрамлен. Все побережье Кубы было обложено минами, кладовые Фиделя были зверски распотрошены. Под поверхностью земли были проложены сложные коммуникации, веревки. А сам Борман в это время с огромным трудом, выполняя роль крота, прокапывал туннель прямо к Штирлицу. Но Борман не учел одной мелкой детали: этой деталью оказался Мюллер, возводящий из песка внушительные и массивные замки и застенки дорогой ему сердце Германии. Массивный булыжник стукнул Бормана по потной лысине, причинив мерзопакостнику нестерпимую боль. Но цель была превыше всего. Но Мюллер так не думал. Раздался вопль, напоминающий сирену. Дорогие Мюллеру застенки вполне некультурно накренились, красная звезда на вершине поехала вниз.
... Штирлиц засмотрелся на дам и решил с ними познакомиться. Встав с полотенца, он, прихватив тележку с обожаемой тушенкой, подкатил, радостно сверкая очками и улыбаясь, к обнаженным красотам экватора. Красотки недоуменно посмотрели на тележку. Штирлиц завязал с ними разговор о победе Мировой Революции и роли Штирлица в русской истории.
... Подхалим Шелленберг за спиной Штирлица, элегантно облокотившегося на тележку, завалился на простыню, отвесил губу и захрапел. Хлопоты Шеллеберга тяжело отразились на его здоровье и поэтому он не мог контролировать свои действия.
Борман выполз на противоположном конце острова и удовлетворенно потер руки. День обещал быть на редкость приятным и захватывающим. Он бодрым шагом возник на пляже, ликуя и улыбаясь. Он подошел к Штирлицу и, многозначительно сказав "А девочки ничего...", прошел к Фюреру, как наиболее нейтральному лицу. Штирлиц поперхнулся. Через полчаса Борман осознал, что Штирлиц находится не на изначальной позиции, и возвращаться явно не собирался. Еще через полчаса он понял, что сидит на пустой консервной банке. Шелленберга было жаль, но поделать было ничего нельзя. Мерзопакостные устройства Бормана срабатывали неукоснительно и при испытаниях страдал даже сам изобретатель.
Медленное исчезание шпиона всех разведок возвестило об начале акции.
Шелленберг проснулся и неудовлетворенно поморщился. Стало холодно снизу и жарко сверху. Открыв глаза, он действительно понял, что его тело на расстоянии двух метров не различается. Он подвигал конечностями и этот жест был последним целенаправленным движением на этот день и на многие последующие. Скрытая система веревочек и проволочек сковала его прочно и надежно. Перед удивленными взглядами офицеров Рейха медленно и верно, как Христос, Шелленберг начал подниматься из песка. Скрытые реактивные двигатели работали на всю катушку (пронырливый Борман проник в самые сокровенные места фиделевского склада. Фидель не знал, из чего сделан самолет и запасливо отложил запасные части Боинга в укромный уголок). Струи песка волнами разлетались вокруг. Шелленберг оказался на платформе, к которой были прикреплены двигатели от ракеты для взятия проб воздуха. Внезапно появившийся пузырь неприятно хлопнул Шелленберга по лицу, размазав более неприятную массу. Секретом приготовления этой массы поделились с Борманом негры, вернее Борман их попросил, еще вернее, Борман применил одно из адских приспособлений. Масса применялась для ублажения богов. Нечто вязкое размазалось по всему Шелленбергу, причиняя нестерпимое жжение и повышение потенции.
На этом злопыхания Шелленберга не кончились. Также внезапно отрубившиеся двигатели устремили шпиона вниз. Пляжники разбежались.
Последним шел Штирлиц, одной рукой удерживая новую радистку и назойливо прося остаться со словами "Ну куда вы, мадам! Мировая Революция не за горами!", другой таща тележку.
Шелленберг в гордом одиночестве плюхнулся в прибрежную воду.
Натянутые по всему побережью веревочка вызвала к действию мины. Прекрасный фейерверк приятно порадовал зрителей, сидящих на крыше обширного дома Фиделя. Шелленбергу зрелище не понравилось...
Дальнейшее словами не передавалось. Известно, что Шелленберг два месяца ходил на костылях, прилипшие перья не давали не то что взлететь (летать самолетами "Аэрофлота" Шелленберг не любил), но и сесть, вонючая жидкость первичным воздействием не ограничилась и Шелленберг приобрел повышенную потенцию на всю жизнь, но его внешний вид отпугивал дам на расстоянии трехсот метров. Тело шпиона было покрыто язвами и рытвинами, лицо представляло большой волдырь, волосы неприлично вспучены как глаза, уши забиты клеем "Момент", пол-лица закрывала детская пластмассовая маска для игры в хоккей, причем она была приклеена тем же клеем, пальцы были свернуты и завязаны в узел. В рот напихано "Бустилата" и зашито нитками. Как мог извратиться Борман до такой степени, сам мелкопакостник не знал, но переход в иной стиль явно почувствовался. Борман ходил на подъеме, хотя цель не достигла конечного пользователя - Штирлиц продолжал наслаждаться тушенкой, радистками и другими прелестями жизни. До него с самого начала понял, для кого предназначался пирог, но внимания не подавал. И к тому же Штирлиц нес сложное бремя - бремя разведчика. Бремя в лице мерзопакостника Бормана вырывалось и дрыгало ногами.
- Я тебе покажу пирог, - грозно обещал Штирлиц, останавливаясь передохнуть. Борман трепетал. Он знал, что от Штирлица можно ожидать таких пинков, которых не удостаивался ни один китайский шпион. Еще русский разведчик любил бить своих жертв ногами, а ноги у него были сильные, как у страуса.
Неожиданно вдалеке показалась телега. На ней, в обнимку с канистрой бензина, ехала Ева Браун. Штирлиц бросил Бормана, который не преминул быстро уползти, и прислонился к карте СССР, которые везде развешали рабы Фиделя специально для Штирлица. Русского разведчика неукротимо рвало на Родину. Такая реакция на Еву Браун у Штирлица вырабатывалась годами.
Не доезжая двух шагов до Штирлица, корова, запряженная в телегу, упала, высунув наружу сухой жесткий язык.
- Однако, бензина кончилась! - радостно сообщил Штирлицу извозчик со странными чертами лица, явно с крайнего севера, завернутый в телогрейку и с унтами на кривых тощих ногах.
Отобрав у Евы Браун канистру бензина и лишив ее таким образом возможности сопротивляться падению в кучу навоза, извозчик отвернул крышку и начал поливать корову бензином. Корова удивилась и вылупила глупые зеленые глаза.
Остатки бензина извозчик с крайнего севера предусмотрительно вылил корове под хвост. Почувствовав увеличение температуры и жжение в некоторых частях тела, корова решила сделать ноги, точнее, копыта, обутые в старые рваные унты. Телега изрыгнула Еву Браун, успевшую взобраться обратно и помчалась вслед за обалдевшей коровой.
- Однако, бензина хорошая! - радостно сообщил извозчик, доставая из кармана странный музыкальный инструмент. Испуская из него нудные тренькающие звуки, извозчик подтянул штаны и отправился вслед за убежавшей коровой.
- Мадам, - недовольно сказал Штирлиц, с трудом сдерживая рвание на Родину. - Вылезайте из навоза, а? Ведь Фюрер обидится, увидев вас в таком виде.
- Не боись, - грубым знакомым голосом сказала Ева Браун, вытирая следы навоза рукавом телогрейки. - Не обидится твой дурик Фюрер. Фига он меня с Германии в ету Кубу волок? Пущай теперя обижается...
Штирлиц обиделся и отвернулся к своей карте.
Любимый Фюрер Еву Браун не ждал. Он долго прыгал вокруг телеги, пока Ева Браун искала, куда наступить носком валенка.
"И чего он в ней нашел?" - негодующе думал Штирлиц, отворачиваясь от своей карты. - "Такая и замычать может. И валенки у нее рваные."
"Дались тебе мои валенки", - обиженно подумала Ева Браун. Фюрер объял необъятную талию Евы Браун, с трудом угадав ее местоположение, и потащил на виллу.
Американский шпион пришел к Штирлицу поздно вечером и прямо с порога бросился в кресло и потребовал незамедлительных доказательств беззаветной преданности Штирлица ему, американскому агенту. Доказательства последовали незамедлительно. Охающий шпион, поддерживая одной рукой свернутую кастетом нового типа челюсть, медленно сполз с кресла и стал покрывать Штирлица отборной американской бранью.