— Блондинка тебя зацепила, так?
— Я выживу, — заверил я Викторию. — Отделался раной в груди.
— Как драматично.
— Профессиональный риск.
— Чарли, у меня остались вопросы насчет случившегося.
— И много их?
— Достаточно. Ты же знаешь, как я отношусь к незавершенным сюжетам. Не могу успокоиться, пока не свяжу все концы.
— Но в последнем нашем разговоре ты сказала, что тебе все ясно.
— Но потом я пошла домой, прочитала очередную рукопись, легла в кровать, и тут меня как током пробило. Почему американец это сделал? Почему вдруг решил кинуть Бритоголового и Дохлого и забрать все алмазы? Нелогично это выглядит. Не похоже на него.
— Он был вор, Вики.
— Я знаю.
— Его работа — забирать чужие вещи.
— Понятное дело. Но по отношению к людям он стал мягче. С одной стороны, он не стал брать статуэтки сам и нанял тебя. С другой — решил умыкнуть все алмазы.
— Вики, ты молодец.
— Неужели?
— На фабрике мне составляли компанию восемь человек, двое из них — опытные следователи, и никому не пришло в голову задать такой вопрос.
— Он противоречит твоей версии?
— Будем точнее: он противоречит версии, которую я предложил моим слушателям. Я задавал себе этот вопрос, и мне потребовалось немало времени, прежде чем удалось найти более-менее внятный ответ.
— Какой же?
— Я думаю, Майкл собирался отдать алмазы.
— Не поняла. Кому?
— Ким.
— Ох, Чарли. Неужели ты это серьезно?
— Его мучило чувство вины. Девочка потеряла отца из-за того, что он впутался в эту историю. Когда Майкл выяснил, кто она, ему захотелось искупить вину. А кроме того, он, возможно, в нее влюбился.
— Да перестань!
— Ты ее не видела, Вик. Она красотка, но дело не только в этом, в ней есть и что-то еще, что-то особенное. После двенадцати лет, проведенных в тюрьме, любой мужчина нашел бы ее неотразимой.
— Достаточно неотразимой, чтобы подарить ей целое состояние?
— Я думаю, он хотел компенсировать ей потерю самого дорогого. А Бритоголовый и Дохлый никогда бы этого не поняли. Кажется, я уже говорил, что Майкл как-то сразу располагал к себе, он показался мне приличным человеком.
— Я не готова принять такое объяснение.
— Постарайся. Ты же знаешь, к чему приводит влюбленность. Логика тут же выбрасывается в окно.
— Допустим, наполовину ты меня убедил. Он хотел забрать все алмазы и убежать с ней.
— А может быть, все гораздо проще: после двенадцати лет за решеткой Майкл посчитал, что имеет право на всю добычу.
— Это объяснение мне нравится больше всего.
— Вот этим мы и отличаемся друг от друга. Романтики и наемники.
— В любом случае, особого значения это не имеет. Майкл мертв, а алмазы у полиции.
— М-м-м…
— Что означает твое мычание, Чарли?
— Наверное, стоит уточнить: часть алмазов у полиции.
— Почему часть? Ты отдал им два ключа и указал место, где находится третий. Разве Майкл спрятал кое-какие алмазы где-то еще?
— В общем, нет.
— В общем?.. Чарли, что ты сделал?
— Ничего такого, что может тебя удивить.
— Ты взял несколько штук?
— Если на то пошло, немного больше, чем несколько.
— Но как тебе это удалось?
— С этим все было просто. Как только я убедился, что третьей обезьяны нет ни у Бритоголового, ни у Дохлого, ни у Ким, стало ясно, что она у Бюрграве. И прежде чем наведаться в его квартиру, я заглянул в Чайнатаун и арендовал депозитную ячейку. Стоило это недешево, но я не сомневался, что расходы окупятся. После этого мне оставалось только не забыть, в каком кармане лежат какие ключи. Я нашел третью обезьяну в квартире Бюрграве и заменил ее полученной тем же утром в Чайнатауне.
— Значит, полиции досталась пустая депозитная ячейка?
— Нет. Я положил туда алмазы. Причем довольно много. Иначе моя история не сложилась бы.
— Но ты взял остальные?
— Ты угадала.
— Чарли, ты сумасшедший. Они же объявят тебя в розыск.
— Это вряд ли. Я передал им и убийцу, и часть украденного. Не думаю, что Ван Зандты захотят, чтобы об этой истории раструбили газеты. Если ты помнишь, они с самого начала утверждали, что никакой кражи не было?
— Надеюсь, ты ни в чем не ошибся… Эти алмазы стоят больших денег?
— На несколько лет мне их точно хватит.
— Я что-то медленно соображаю… Выходит, ты приехал в Париж, чтобы встретиться с тем человеком… скупщиком краденого, который и втянул тебя в это дело.
— Его зовут Пьер. Мы встречаемся во второй половине дня. Впервые лицом к лицу.
— Мне хочется себя стукнуть. Почему я не подумала об этом раньше?