Я подумал, что бар в углу — совсем не помеха работе с книгами. Ван Зандт указал мне на кресло у внушительных размеров камина, а сам направился к бару и налил в два стакана бурбон. Он не стал спрашивать, отдаю ли я предпочтение бурбону, просто решил, что я его пью. И не поставил под сомнение смерть Майкла, просто поверил мне на слово. Новость потрясла его, и я решил, что дрожь в руке, которой он держал щипцы для кубиков льда, вызвана не только возрастом.
— Как он умер? — спросил Ван Зандт, хищно посмотрев на меня. Щипцы с двумя кубиками льда зависли над одним из стаканов.
— Насильственной смертью. От побоев.
Брови Ван Зандта взлетели вверх, но не от удивления. Скорее, он этим показывал, что подтвердилось еще одно из его предположений.
— Это случилось в тюрьме?
— Нет, — ответил я. — В Амстердаме. Примерно через неделю после его освобождения.
Ван Зандт бросил кубики в стакан, поджал губы.
— Мне не сообщили.
— Полиция? Меня это не удивляет. Упущений у них много.
— Большинство из них — дураки. Они поймали убийцу?
— Еще нет.
— Они знают, кто он?
— Вопрос не по адресу.
Ван Зандт, опираясь на трость, дохромал до меня и протянул стакан. Какое-то время я не торопился с глотком, боясь, что бурбон обожжет горло. Крепкие напитки я не жалую. Пиво — да. Вино — в некоторых случаях. Но виски? Бурбон? Я так к ним и не пристрастился. Иногда мог выпить, но удовольствия не получал.
Ван Зандт осторожно опустился в кресло по другую сторону камина, потянулся к полену, бросил в огонь. Взметнулись искры. Он откинулся на спинку, пригубил бурбон.
— Вы, наверное, удивлены моим приходом.
Ван Зандт молча смотрел на меня. Языки пламени отражались бликами в содержимом его стакана.
— Дело в том, что я писатель, — продолжил я. — Майкл Парк хотел меня нанять.
— Нанять вас?
— Чтобы я написал его мемуары. На такие книги сейчас устойчивый спрос. Мемуары преступников прекрасно продаются и в Европе, и в Штатах. Он хотел, чтобы я написал его историю.
Ван Зандт опустил стакан на колено, склонил голову набок, сощурился.
— Для вас обычное дело — писать книги за убийцу?
— Он утверждал, что ни в чем не виновен.
Ван Зандт рассмеялся, но как-то неискренне. Картинный получился смех, какой-то лающий. Он словно давал мне понять, что утверждение это находит глубоко ошибочным, и удивляется, как я мог поверить в такую явную ложь.
— Невиновен, — слово Ван Зандт выплюнул, словно оно было вымочено в уксусе. — Он был убийцей.
— При всем уважении к вам, сэр, у меня такого впечатления не сложилось.
— Разумеется. — Ван Зандт махнул свободной рукой. — Он представился вором, так? А ведь он застрелил одного из наших охранников. И ради чего? Ради пригоршни дешевых алмазов. Бурбон в вашем стакане стоит дороже. Стакан стоит дороже.
Вот тут я попробовал бурбон. Сразу понял, что качество на высоте, и дал себе зарок: если уж расширять диапазон спиртного, которое пью, то всегда останавливать выбор на лучшем. Язык закололо тысячами иголок. Я осторожно проглотил бурбон и подавил кашель.
— Ходили слухи, — я чуть осип, — что унес он гораздо больше, чем несколько дешевых алмазов.
— Не было такого. — Ван Зандт расправил плечи. — Он солгал вам и в этом.
— Эту информацию я получил не от него, а узнал из газет. После того, как его избили. Видите ли, меня заинтересовала эта история.
— Журналисты, — пренебрежительно фыркнул Ван Зандт.
— Об этом написали не в одной газете.
— И что?
— Если это ложь, то, я подумал, что, возможно, вы скажете мне правду.
— Вы по-прежнему собираетесь написать эту книгу? — Он изогнул бровь.
— Я думаю об этом. И пока у меня два варианта. Я могу написать ее или располагая фактами, или исходя из того, что мне уже известно. Возможно, сведения эти далеки от действительности, но это все, что у меня есть.
Глаза Ван Зандта блеснули. По губам пробежала легкая улыбка.
— Вы призываете меня установить истину?
— Нет, я взываю к вашей любви к книгам, — я обвел рукой библиотеку, — к печатному слову.
— Ха! Думаю, эту вашу книгу не поставят на полку с Шекспиром.
Я пожал плечами.
— Само собой, она должна быть более понятна современному читателю.
— Это будет мусор.
— Возможно. Без вашей помощи.
Ван Зандт отпил бурбона, морщинистая шея подергивалась, когда он глотал напиток. Он посмотрел на меня, и в глазах появилось что-то новое, похожее на искорки веселья, — словно я сильно его забавлял. Очень уж он напоминал кота, играющего с беспомощной мышкой.
— В компании «Ван Зандт» не принято обсуждать вопросы обеспечения безопасности. Я это знаю, потому что был директором службы безопасности.
— Компании «Ван Зандт» уже нет. Так что о безопасности можно не беспокоиться.
Он задумался — никак не мог решить, как строить дальнейший разговор. Но я видел: выговориться ему хочется. Обычная проблема с хранением тайн — слишком велико искушение поделиться ими.
— Давайте забудем про алмазы, — предложил я. — Пусть о них говорят другие. Меня интересует, как развивались события в ту ночь, когда убили Роберта Волкерса. Вот что хотят знать мои читатели. Как происходило ограбление.
— И как произошло убийство?
— Возможно. Но почему бы не начать с более простого? Хуже ведь не будет? Я уверен, что у вас была первоклассная система обеспечения безопасности. Может быть, вы мне ее опишете?
Я сунул руку в карман пиджака, достал перекидной блокнот и ручку. Ван Зандт, втянув щеки, пристально следил за моими манипуляциями.
— У нас была лучшая система безопасности в Амстердаме, — изрек он.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Для меня это вопрос принципа. Я следил за тем, чтобы в нее вкладывались деньги. Вот почему у нас было так мало… происшествий.
— Понимаю. Но как она работала? У вас был сейф или что-то подобное?
Ван Зандт молча кивнул, словно подтверждая, что я двигаюсь в правильном направлении, но в пункт назначения еще не прибыл.
— Хранилище?
— Я сконструировал его сам, — ответил он. — Из очень хорошей стали. Толщина стен составляла двадцать сантиметров.
Он развел дрожащие руки на надлежащее расстояние.
— Ничего подобного нигде не было, так? — я подыгрывал ему.
— Пять стальных засовов. Как минимум три замка.
— Неужели? Три?
Он улыбнулся.
— Это важно для вашей книги.
— Не то слово, — ответил я, а в блокноте записал, что на самом деле замок был один, максимум два. — И где находилось хранилище?
— На фабрике.
— Где на фабрике?
— В центральной ее части. — Он выпрямился в кресле.
— Правда? Вы не стали размещать его в каком-нибудь укромном месте?
Ван Зандт просиял, словно я задал вопрос, которого он давно ждал.
— Хранилище было очень надежным. Мы хотели, чтобы люди знали об этом. В конце каждого дня туда свозились все алмазы и бриллианты.
— Все до единого? Вроде бы рискованно.
— Никакого риска. Построили хранилище на бетонном основании толщиной в несколько футов. Вокруг соорудили железобетонную стену. Была еще и клетка.
— Клетка?
— Из толстых стальных стержней. Вот таких. — Пальцами он показал диаметр каждого стержня.
— Их можно было разрезать ацетиленовым резаком?
Он отрицательно покачал головой:
— На это ушел бы не один час.
— Понятно. Разве замок не был слабым местом?
— Какой именно?
— Ах да, ведь их было несколько.
— Напишите — пять. — Он энергично указал на блокнот.
— Их было пять?
— Замков хватало, — ушел Ван Зандт от прямого ответа.
— Как я понимаю, охранников тоже хватало. Сколько их, кстати, работало в одну смену?