Я вспомнил фотографию в квартире Катрины: она и мужчина с конским хвостом.
— Уверенный в себе и самостоятельный мужчина.
— Гений, между прочим. — Франческа подняла руку, словно ожидала, что я буду протестовать. — Да, я знаю, слово это основательно затерли. Но вот он действительно гений. Какой он пользовался техникой. И как все организовал! Никаких тебе мобильников. Наручные часы и координаты на карте — только на это он и мог опереться.
— Хорошо, я вас понял.
— Плюс такой красавчик. В тогдашнем Париже он был знаменитостью. Во всяком случае, в тех кругах, где вращалась я.
— Артистическая среда?
Франческа наморщила нос, будто унюхала что-то неприятное.
— Наверное, можно сказать и так. Но в действительности я говорю о людях со схожим образом мышления. Либералы, анархисты, авангардисты, как ни назови. Но я встречалась с Жераром и… — Она расправила плечи. — Какое-то время мы были парой.
Я чуть подался назад, выпустил дым из уголка рта.
— И что?
— Романа века у нас не получилось. — Она взмахнула рукой. — Но он был обаятельным человеком. И очень опасным.
— То есть какое-то время вы плыли в одной лодке.
Франческа мрачно глянула на меня.
— Мы остались друзьями. Он часто приходил сюда, делился секретами. Ему нравилось говорить о том, что он задумал. Я не возражала. Меня его планы всегда завораживали. Увы, — она пожала плечами, — он говорил не только со мной.
— Вы хотите сказать, он был слишком общителен?
— Да. Разумеется, в этом ничего плохого нет, но до тех пор, пока тебе не встретится человек, доверять которому нельзя.
— И такое случилось?
Франческа так резко затянулась, что я услышал хрипы в горле.
— Его поймали. В середине семидесятых. При еще одной попытке ограбления нескольких инкассаторских автомобилей.
— Только та попытка громкого названия не получила.
— Они его ждали. Вся банда отправилась в тюрьму, а Жерар получил самый большой срок.
— Понятно. — Я выдохнул струйку дыма. Импульсы боли по-прежнему расходились от пальца по всей руке. — И когда возникла Катрина?
— Гораздо позже. Пять или шесть лет тому назад. Жерар тогда вел себя как добропорядочный гражданин. Они встретились и быстро поняли, что их влечет друг к другу.
— Несмотря на разницу в возрасте.
— Скорее, именно из-за нее. Я их и свела, видишь ли.
— Вы?
Франческа одарила меня дьявольской улыбкой, убрала клок волос за ухо, прошлась пальцами по сухой коже лба.
— Я дружила с Катриной. Даже купила пару ее картин для магазина.
— Правда? — Я подумал о том, что видел в магазине только книги.
— Мне пришлось их продать, — объяснила Франческа.
— Ясно. Вы знали ее и знали его, вот и выступили в роли сводни.
— Именно.
— У них возникли отношения, о которых Шекспир мог бы написать сонет, а вы испытали чувство глубокого удовлетворения. Ведь все это время старина Жерар планировал ограбление Центра Помпиду.
Франческа отбросила голову назад и расхохоталась, вновь продемонстрировав мне желтые от никотина зубы.
— Ты мне определенно нравишься.
— Разумеется. Это же любимая фантазия молодых — сидеть вдвоем и обсуждать вооруженное ограбление. Почему бы вам не рассказать мне остальное?
— Остальное? — Франческа поджала губы. — Катрина — талантливая художница.
— Была. Я видел ее картины.
Франческа кивнула. Затушила длинный окурок, зажгла новую сигарету.
— Я видел созданную ею копию Пикассо, — продолжил я. — По крайней мере предполагаю, что это ее работа.
Франческа вновь кивнула, но чуть более настороженно.
— Как я понимаю, идея принадлежала Жерару.
— Ох, нет! — Она выдохнула облако дыма. — Я думаю, Катрине. Когда-то она мне на что-то подобное намекала.
— Намекала? Почему вам?
— Я вращалась в тех же кругах, что и Жерар. Столь честолюбивых планов, конечно, не строила, но время от времени находила людей, обладающих определенными способностями.
— Вроде вашего итальянского специалиста по замкам.
— Совершенно верно. — Она описала сигаретой широкий круг. — И несколько раз в год, как только я чувствовала, что могу полностью доверять людям, которые окружали меня, мы совершали небольшую кражу.
— Вот этого я не понимаю. Разве люди приходят к вам не потому, что их притягивают книги?
— Именно поэтому, но беру я только избранных. Потому что очень хорошо разбираюсь в человеческих характерах.
— Это видно.
— Вот и тебе я доверяю, понимаешь?
Она лукаво мне улыбнулась, ее глаза вспыхнули. И у меня возникло ощущение, что она со мной флиртует.