ГЛАВА 28
Франческа заявила, что красть картину Пикассо надо ближе к вечеру: и посетителей становится меньше, и бдительность сотрудников музея падает. Я не очень-то верил в ее способность просчитать ситуацию, да и не имело это никакого значения. Если кража закончится фиаско, то отнюдь не из-за времени, когда это будет сделано. Абсурдность плана с самого начала не вызывала у меня сомнений.
Но чтобы проверить, как относится к нам госпожа Удача, мне предстояло вернуть пластиковую папку, сданную на хранение в гардероб в Центре Помпиду. Посетители наверняка часто забывали здесь куртки и сумки — такое событие вряд ли было экстраординарным. Но я не знал, как в Центре принято обходиться с оставленными вещами — их могли и проверять. Оставалось надеяться, что в папку никто не заглянет, благо провела она в гардеробе всего одну ночь. И даже если бы гардеробщица заглянула в нее, она могла не понять, с чем имеет дело. Гардеробщицам Центра Помпиду совсем не обязательно знать картины, выставленные в Музее современного искусства.
В любом случае, мне не сказали ни слова, когда я протянул номерок. Даже не прокомментировали аромат цветочного мыла, которым он благоухал. Дама за перегородкой — не та, что была днем раньше, — просто взяла номерок и отдала мне папку, не удостоив ее внимания. Я даже пожалел, что взаимообмен прошел так легко, поскольку приготовил захватывающую историю, которая объясняла, почему я не смог забрать папку вчера; как выяснилось, выдумывал я напрасно.
Выйдя из музея, я повернул направо и шел по улице, пока не поравнялся с оранжевым микроавтобусом, припаркованным за музеем «Ателье Бранкузи»,[24] у угла по большей части пешеходной улицы Рамбуто. Под ветровым стеклом белели большие буквы: «CND»,[25] заднее залепили многочисленные наклейки. Я откатил боковую дверь, залез в салон и оказался в компании с членами команды Франчески. В салоне царил сумрак, потому что боковые окна задернули темными занавесками. Никто не произнес ни слова. Я открыл защелки, откинул клапан, вытащил картину из папки, чтобы все смогли на нее посмотреть. И вот тут вокруг меня расцвели улыбки.
— Очень хорошо, — прокомментировала Франческа, окутанная сигаретным дымом. Наклонилась, чтобы потрогать картину. Я поморщился, потому что сигарета оказалась в опасной близости от холста.
— Извините. — Я увидел отразившееся на ее лице недоумение. — Прошу вас.
Франческа коротко глянула на меня, провела пальцами по шершавой поверхности, удовлетворенно вздохнула.
— Катрина, Катрина. Какая же она была талантливая.
Я кивнул, наблюдая за реакцией остальных. В микроавтобусе нас сидело восемь человек: Франческа, Майк, Паоло, мужчина с бородкой в разноцветной кипе, девушка с множеством серег, которую я видел в баре после моей встречи с читателями, и еще двое, с ними я только что познакомился. Мужчину в кипе звали Яном, в команде Франчески он отвечал за электронику. Ян приехал из Кракова с намерением, как он говорил, найти работу в какой-нибудь компании, занимающейся информационными технологиями. Я сомневаюсь, что в Кракове он мечтал отключать датчики давления и перенастраивать камеры наблюдения в одном из самых известных музеев мира, но сейчас ему не терпелось взяться за дело.
— У вас есть все необходимое? — полюбопытствовал я.
— Да. — Он приподнял пластиковый ящик для инструментов и одарил меня зубастой улыбкой.
— И вы уверены, что все у вас получится?
— Как только фокусник Паоло проведет нас внутрь, остальное не вызовет никаких проблем.
Я перевел взгляд на Паоло, который, как Ян и Майк, был одет в синий, с рукавами рабочий комбинезон. Он ничем не напоминал выступающего на сцене фокусника. Франческа полагала, что в таких комбинезонах они будут походить на сотрудников отдела технического обслуживания и ни у кого не возникнет вопрос, почему они оказались в служебных коридорах. По мне, в этом облачении они выглядели как банда грабителей. Вспомните, кто обычно носит такие комбинезоны в фильмах? Они самые, грабители. Но с другой стороны, стереотип действительно мог сработать. Кто ждал грабителей в Центре Помпиду? И опять же, в актив стоило занести, что Майк наконец-то снял вонючий красный свитер.
По правде говоря, меня задевало внимание, которое уделялось Паоло. Да, он умел открывать замки, но меня раздражало, что именно он обеспечивал проход в здание Яну и Майку. Чувство профессиональной гордости твердило мне, что я справлюсь с этой работой лучше, но, даже если бы я сказал об этом Франческе, она не отступилась бы от первоначальной расстановки. Наверное, определенную роль в этом играли мои забинтованные пальцы, а вот с этим я ничего поделать не мог.
24
Мастерская знаменитого румынского скульптора Константина Бранкузи (Брынкуши, 1878–1957), долгие годы работавшего в Париже; филиал Музея современного искусства.