— Присаживайтесь, — предложил им я, ногами выдвигая два свободных стула.
— Она кто? — спросила Пейдж, кивнув в сторону Виктории. Смотреть в ее сторону девушка не желала.
— Моя хорошая подруга, — ответил я. — Бруно с ней уже встречался. В банке.
Пейдж медленно повернулась, окинула Викторию недовольным взглядом. Потом наклонилась ко мне, ударила по мне взглядом, как хлыстом.
— В чем дело? Ты нас подставляешь? — сказала она, глядя поверх моего плеча в зал.
— С чего ты так решила?
— Эта встреча, такая внезапная. Бруно не сказал, чего ты хочешь.
— Потому что он не знает, — заступился я за Бруно. — Но вам обоим незачем тревожиться. Мне хочется, чтобы вы взглянули на одну картинку.
— Картину? — спросил Бруно.
— Нет. — Я повернулся к Виктории. — Водительское удостоверение Катрины Ам еще у тебя?
Зрачки Виктории превратились в вопросительные знаки. Она нагнулась, чтобы поднять с пола сумку. Поставила на колени, открыла, порылась в ней, достала маленькую пластиковую карточку размером с кредитку, на лицевой стороне которой фотография Катрины Ам соседствовала с ее именем, фамилией и адресом.
Я взял удостоверение и передал Бруно. Тот всмотрелся в фотографию, потом перевел на меня взгляд, в котором читалась неуверенность.
— Но это не Катрина, — наконец выдавил он из себя.
Я посмотрел на Пейдж, которая тут же вырвала удостоверение из руки Бруно и поднесла к глазам.
— Знаешь, кто это? — спросила она, ткнув пальцем в фотографию.
— Кто?
— София.
— Эстонка? Которая, по твоим словам, унесла с собой ключи от кабинета Франчески?
— Точно.
— А ты не знаешь ее фамилию?
Пейдж покачала головой. Я всмотрелся в ее лицо, потом забрал удостоверение и сунул в карман.
— Что с ней случилось? — спросила Пейдж.
— Неважно. — Я встал, подхватил Викторию под локоток. — Извините. Нам нужно идти.
— Но вы не можете так просто уйти, — сказал Бруно.
— Сейчас мы тебе это продемонстрируем, — ответил я. — И, пожалуйста, не нервничайте. Вам ничего не грозит и волноваться не о чем.
Из кафе мы с Викторией пошли к Сене, спустились к воде по каменным ступеням, рядом с киоском, где продавали старые плакаты, нашли пустую скамью неподалеку от ярко освещенного плавучего ресторана. Пока шли, я постоянно оглядывался, вертел головой, как марионетка, чтобы убедиться, что за нами не следят. Но даже если бы кто и наблюдал за нами с набережной, подслушать нас точно не могли.
— Ты наконец скажешь мне, что происходит? — спросила Виктория.
— Я попытаюсь. Мне самому еще не все ясно.
— Но какие-то идеи есть…
Я кивнул.
— Думаю, я знаю, кто убийца.
— Так скажи мне.
— Катрина.
Взгляд Виктории однозначно продемонстрировал то, что она зачислила меня в психи.
— Ты же говорил, что это не самоубийство.
— Говорил. И теперь уверен. Потому что убитая в моей квартире женщина — не Катрина Ам. Это София, о которой только что упомянула Пейдж.
Виктория потерла лоб.
— Ты уж объясни.
— Все довольно сложно.
— Мог бы этого и не говорить.
Я улыбнулся и посмотрел на реку. Большая самоходная баржа, под завязку нагруженная песком, приближалась к мосту. Поворачиваясь к Виктории, чтобы объяснить, что к чему, я вдруг подумал, что знаю, каково капитану управлять баржей в черте города.
— Трудно даже определить, с чего начать. Для окружающих Катрина была скромной сотрудницей архива Музея современного искусства Центра Помпиду. Но кроме этого она отлично рисовала и не чуралась подделки документов.
— Конечно. Мы знаем, что она подделала картину Пикассо. Это мне понятно.
Я изогнул бровь.
— Возможно, она подделала и много чего другого. Когда я просматривал полотна в ее квартире, я как-то об этом не думал. Но теперь вспоминаю, что картины эти относятся к разным стилям и, возможно, среди них хватает копий.
По выражению лица Виктории было видно, что эти подробности она считает несущественными.
— Это общий фон, — продолжил я. — Катрина — специалист по подделкам, это у нее в крови. И можно предположить, что картинами она не ограничивалась.
— В смысле?
— Я про фотографию на водительском удостоверении. Я дважды обыскал ее квартиру и нашел только две фотографии. Одна на водительском удостоверении, другая в рамке на туалетном столике.
— Могли быть и другие.
Я покачал головой.
— Поверь мне, я бы их нашел. И это странно. Человек, который занимается живописью…