Перечисление моих сослуживцев завершу представлением Сергея Перегудова из города Бердянск, который составлял мне компанию на КДС самое длительное время из всех и Альбертом Еннером (фамилию которого чаще называли на французский манер Эйнером). Оба они прослужили по году, прошли через нашу керченскую пятую роту и наиболее радостно встретили мое появление.
Серега Перегудов был из города Бердянск, даже не знаю точно украинец он или русский, у нас сложились со временем вполне товарищеские отношениях, он закончил до армии училище по специальности газосварщик. Последним появился в тот памятный мне вечер с кастрюлей на длинной ручке, чайником в руках и рюкзаком за плечами был немец Альбертом Еннер, призванный из степей Казахстана. С Альбертом я изредка переписываюсь, он перебрался в Крым, а с Перегудовым не пересекался, мы и были неразлучной парочкой в течение почти года и наши отношения можно назвать вполне себе дружескими.
Перечнев коротко представил меня, прояснил наиболее всех интересовавший вопрос происхождения (земляков не оказалось, но Перечнев сказал, что вроде в полку есть кто-то с Волгограда), отнес мой вещмешок в каптерку – небольшую пристроенную комнату внутри общего помещения станции, выдал вместо неуместной шинели бушлат (по факту армейский ватник с благозвучным названием) и на этом удалился в отдельно стоящий вагончик с приставленной к нему лестницей.
Я мысленно попрощался со своими вещами, но оказался неправ. Все сохранилось в лучшем виде, в парадке я ездил в отпуск спустя девять месяцев, пропал только белый парадный ремень, но его и употребить-то было некуда. Вероятно, он оказался добычей увольнявшихся в специально подготовленной к увольнению форме со всем знакомыми аксельбантами, отлакированными утюгом сапогами, расчесанными шинелями и прочими прибамбасами.
Приход «немца» Альберта с провизией внес оживление в ряды. Оказалось, что в столовую КДС-ники не ходят, обед и ужин получают на все отделение самостоятельно и едят на станции. Завтрак они игнорировали, сваливая из расположения части еще до подъема, а положенные масло и хлеб получали «в ужин». Это имело смысл, так как в результате своевременного оставления позиций до прибытия прапорщика все имели возможность часов до восьми-девяти «замочить харю» (определение сна отличалось от принятого в Керчи более интеллигентного «давить на массу»).
Поскольку мое появление внесло сбой в налаженный быту, чайник остыл и пришлось его разогревать с использованием подручных средств. То, как именно это происходило ввело меня в ступор. Итак, для разогрева обычного армейского металлического чайника применялась самая обычная (увиденная мной впервые) паяльная лампа, к соплу которой присоединялся изогнутый кусок трубы – чтобы пламя направлялось вверх. Чайник устанавливался на кирпичи и весь процесс занимал около пары минут.
Немец (это было не только указание национальности, но и обычным прозвищем Еннера, Альберт использовалось только мной и только в особых случаях) умело все пристроил, подкачал топлива и вскоре все расположились за длинным деревянным столом. Кружки были пластиковые, масло смерзшееся, сероватого хлеба достаточно, на второе была каша-перловка, отправляемая в основном в утиль.
Перекусив, все ушли в казарму, остались я, Перегудов и Перечнев. Вопросов я не задавал, все переместились в комнату, где осуществлялись строительные работы, а именно обивались стены листами ДВП. Для этого один боец держал трубу с острыми концами, второй долбил по ней кувалдой. В получившееся отверстие в стене забивались деревянные чёпики, на них несущие планки и уже на эти доски, когда их число было достаточным, приколачивался лист ДВП размером примерно два метра на полтора.
Работа шла бойко. У меня где-то в голове шевелились мысли о том, что пора бы уже и спать, но обстановка не способствовала их выражению. Тот факт, что в казарму, судя по всему идти не придется, меня полностью устраивал. Примерно в полночь Перегудов куда-то пропал и вернулся с котлетами, крутыми яйцами и чем-то еще. Мы еще раз поужинали, время шло к двум часам и я был готов к тому, что всю ночь придется провести за этим «чрезвычайно интересным занятием».
Внезапно, Перечнев, что-то вспомнив, спросил меня с удивлением: «А ты чего спать не идешь? Я-то и завтра высплюсь…». Вопрос поставил меня в тупик, но Перегудов, получив намек отвел меня в жарко натопленный вагончик (изначально предназначенный для расположения электроустановки АКДС), в настоящее время приспособленный под жилое помещение и называемое всеми «Дизелем».