Вернувшись спустя пару минут мы застали Юру в той же позе и за тем же занятием. Я пал духом, конечно за такой короткий период ничего сделать было нельзя, а может Серега меня не понял в принципе.
Я поплелся в спальное помещение и войдя в наш новый кубрик я увидел торжествующего Серегу, который не терял бдительности и только убедившись, что я один, запер засов и приподнял одеяло, где скрывал наполовину заполненную спиртом кастрюлю. Все же опытный был боец, да и смелость не только города берет!
С учетом того, что ни капли спирта не доставалось бочкам с кислородом и азотом, я думаю не имело значения кто именно его выпил в итоге! Мы с Перегудовым его ни разу не употребляли внутрь, хотя Серега то ли на дорогу, то ли домой трехлитровую банку с этикеткой от березового сока захватил.
Летом 1991 года нас с Перегудовым в первую очередь интересовала возможность отбыть, пусть и ненадолго, в родные края, реализовав свое право на отпуск. Надо отдать должное, здесь Халявкин проявил чудеса лояльности и терпимости, отпустив сначала Сергея, а после и меня в связи со свадьбой сестры, несмотря даже на то, что Перегудов к тому моменту еще не вернулся и гулял свои законные десять дней. Серега потом постоянно припоминал мне, что вернулся вовремя, памятуя обо мне, а дай я знать – он бы уж задержался на подольше!
Отпуск прошел как во сне, вот уж реально и оглянуться не успел. А ведь я его продлил законно на четверо суток за счет того, что вместо железной дороги отправился в Волгоград самолетом, сэкономив таким образом выделенное на дорогу время. Выданные требования содержали стоимость оплачиваемого государством проезда, так что мне пришлось доплатить совсем немного и вот я уже на борту рейса «Архангельск-Казань Волгоград», объявления о прибытии или посадке на который в нашем аэропорту я слышал больше сотни раз!
Расписание предполагало лишь два рейса в неделю, возвращаться раньше у меня и мыслей не было, так что еще на три дня я его продлил себе сам, справедливо рассчитав, что солдата, направляющего к месту службы задерживать не станут и на всякий случай дав телеграмму Халявкину о вынужденной задержке на два с половиной дня (уголовная ответственность начиналась с трехдневной самоволки).
Удивительно, но за две недели я смог повстречаться со всеми своими более-менее знакомыми друзьями, один из которых, так же, как и я, находился в отпуске из вооруженных сил, другой гулял отпуск из мореходного училища. Мы гуляли по вечеринкам, праздновали День города и мне не верилось, что где-то на Севере уже начинаются холода и кто-то заступает в наряд по КПП или в караул.
Прибыл обратно я уже в самом конце сентября, в воскресенье, никому был на фиг не нужен и не интересен, искать меня никто не собирался. Пробрался прямо из аэропорта через забор в прихваченном с далеко идущими целями гражданском свитере и с огромной коробкой, набитой фруктами и овощами. Захваченную водку частично оставил себе, а часть отдал Киму и Халявкину в качестве извинений и благодарности.
Отпуск – новый приказ – новая, последняя для меня в армии зима. Все шло к логическому завершению службы, все мысли уже были о доме, а ведь на самом деле впереди был еще почти целый год! Наверное поэтому трудно воспринимать сегодняшние реалии, когда изначально служат всего лишь год. Точно так же отец, прослуживший четыре года на закрытой от всего мира подводной лодке, снисходительно относился к моим испытаниям.
По возвращению в Талаги я твердо заявил: «Буду вести тихую и спокойную жизнь на КДС», что в итоге произошло с точностью до наоборот. Мои намерения, высказанные излишне публично, постоянно служили предметом шуток и данное высказывание прочно вошло с наш сленг в иносказательном виде.
Прибыв полностью расслабленным вольной гражданской жизнью я не сразу смог войти в прежний ритм. Не помогло даже направление на картошку, которую мы собирали под срывающимся снегом и ледяным дождем. «Косяки» следовали один за другим.
Для начала я попытался заступить в караул с десятком неуставных деталей в форме одежды. Ромка, оценив мой экстравагантный внешний вид, заявил: «Если тебе хочется остаться на десять суток – это твое дело, но зачем тебе это нужно? Ты же опытный выводной!»
Я прислушался к его авторитетному мнению и уже в караулке, прямо перед разводом, устранил часть наиболее вопиющих нарушений, заменив защитные пуговицы на золотистые и технические петлицы, имевшие красную звездочку в пропеллере, на обычные солдатские. Прочие изыски были не так заметны, да и скажем других штанов, кроме парадных, у меня в наличие не было. Обошлось…