Попытка обучения вождению грузовика ЗАЛ-131, который пристрастился парковать у нас на КДС прапорщик Тимченко, привела к следующему «залету».
Автомобиль был в нашем распоряжении всю ночь, так как ключи на всякий случай оставались в кабине. В перерыве какого-то футбольного матча мы с Перегудовым забрались в ЗИЛок и я первым продемонстрировал свое мастерство. Все шло нормально, покатался я, потом – Серега и только когда он парковал машину к месту ее локации я, глядя назад, нервно спросил: «А где же забор?»
Оказалось, что машина стояла на задней скорости в непосредственной близости к забору. Когда я ее заводил, не сняв с передачи, она дернулась назад и снесла расположенную в полуметре позади бетонную оградительную плиту. Теперь с нашей станции образовался свободный выход на летное поле аэропорта Талаги, не прошло и пары недель, как отдельные личности стали пользоваться возникшим коротким путем.
Перегудов тут же заявил: «Я утром в санчасть», самоустранившись и предоставив мне самостоятельно разбираться с возникшей ситуацией. Ситуация была напряженной! Светило гауптвахтой и падением рейтинга, определявшего номер команды увольнения в запас.
Утром Ким, прошел глядя сквозь нас, и подтвердил мои самые плохие опасения: «Если через неделю не поставишь плиту, останешься на губе до дембеля!», почему-то у него даже не возникло мысли, что виновным могу быть не только я.
Я внимательно изучил возникшую ситуацию. Восстановить прежнюю плиту не представлялось возможным, так как она лежали в траве, переломанная на части. Сделать новую из кирпича теоретически казалось реальным, но не было ни кирпича, ни цемента. В общем вариантов не наблюдалось и я потихоньку обдумывал свое незавидное будущее…
Тут как раз подошло время очередного караула и я без всякого воодушевления смотрел по сторонам, вспоминая такие хорошие ушедшие времена. И тут я заметил, что напротив нашего автопарка стоят две точно такие же бетонные оградительные плиты, их, вероятно, сняли при прокладке теплотрассы. Они были просто убраны и аккуратно приставлены рядом!
Дело было сделано наполовину, оставалось только найти автокран, договориться с крановщиком, привезти плиту, установить ее на место в нашем заборе, не сломав соседние и приварить арматурой. Что могло быть легче? Правда, крана не было в части, равно как и во всех Талагах, но это меня в тот момент мало заботило, и не такие проблемы решали!
Как и следовало ожидать все следующие действия произошли практически без моего участия сами-собой. Один из вновь прибывших молодых офицеров – лейтенант, передвигаясь на грузовике сшиб железный гараж и обратился к нам за помощью в его восстановлении, так как мы обладали сварочным аппаратом, умелыми руками и отсутствием возможности отказаться от помощи ближнему.
Гараж был приведен в исходное положение в течение светового дня мной с Перегудовым с помощью… автокрана, нанятого офицером для поддержания металлических деталей гаража! В общем после моего возвращения из очередного караула, как раз к дате «Ч», живописно провозглашенной Кимом, я имел все основания воскликнуть, подражая Высоцкому в известном фильме: «Я сказал будет стоять!»
Лейтенант, получив от меня бутылку «шила», огромную просьбу и четкие инструкции где, что взять, куда привезти и кому сдать, четко справился с задачей, а уж на месте наша команда под руководством Перегудова установила все наилучшим образом. Ким еще долго поражался нашей изворотливости, с плохо скрываемым удовольствием, что сделал-таки из разгильдяев людей!
Третий по очереди залет, каждый из которых придавал дополнительный смысл течению времени, произошел со мной уже зимой, когда уволились Перегудов, немцы, в том числе вернувшийся с Казахстана Альберт Еннер, знатно погонявший узбеков в своей командировке и долго спавший на станции в обнимку с битой.
В ту вторую зиму я уже ощущал себя ровней всем лейтенантам и прапорщикам и признавал руководящую роль разве что командира части, да нашего прапорщика Кима, хотя уже и с ним огрызался иной раз. Заступившего первый раз в караул Халявкина начальник гауптвахты приветствовал словами о том, что ему крайне повезло с очень опытным выводным и что во всем следует полагаться на меня.
С молодыми лейтенантами в самом деле были абсолютно ровные отношения. В нашей части их было четверо: наш Халявкин и еще трое – высокий и здоровенный, страдавший язвой и постоянно глотавший по этой причине батон с кефиром; второй среднего роста, плотный и спортивный – любитель стиля карате «куокосинтай», третий самый обычный, тот самый который помог мне с плитой. Мы их встречали в самоходках по гражданке, это их не удивляло, хотя одна такая встреча, возможно, в итоге стоила Егору дембеля 30-го июня.